БИБЛЕЙСКО- БИОГРАФИЧЕСКИЙ  СЛОВАРЬ
Словарь содержит 80000 слов-терминов
ТИВЕРИЙ

ТИВЕРИЙ

ТИВЕРИЙ (42 г. до Р. X.). Клавдий Тиверий Нерон был усыновлен Августом и впоследствии сделался его зятем. Тиверий получил императорскую корону более по ходатайству матери своей Ливии, чем по благосклонности императора; известно, что до времени своего усыновления Августом он, вследствие ссоры, скрытой от нас историком, показывал только презрение к этому преемнику семейства Аппия. Август умер (14 г. от Р. X.), тот Август, который был так любим, трибун, консул и император римский; народ, который своему повелителю был столько обязан, воздал ему последнюю дань — слезы. После превознесения его как триумфатора, после удивления его мудрости, после своей горячей привязанности к нему, как доброму правителю, народ оплакал его как отца и почтил как бога. Правосудие Небесное судило, чтобы Тиверий и Калигула были двумя непосредственными наследниками Августа. Тиверий был одарен умом высоким. Доблестный, проницательный, даровитый, с твердым характером, Тиверий, если бы жил в другое время, может быть, занял со славой место в римской истории, вместо того, чтобы проливать кровь. Воспитанный среди блестящего Августова двора, он постоянно видел перед собой власть самую неограниченную, власть, которой ничто не могло прекословить и которая только приказывала повиноваться. Юный кесарь не хотел противостоять этому дурному влиянию; его гений привык к тирании; окруженный льстецами, встречая на каждом шагу людей, которые не имели ни мужества, ни даже намерения противиться власти, он сделался равнодушным к похвалам и к брани. Живя среди двора самого развращенного и самого хитрого, он заключил, что весь род человеческий должен быть таков, и сделался самым хитрейшим из людей. Грустный и задумчивый по темпераменту, гордый по убеждению, ненавистный и презрительный по одной насмешливости характера, который развился в нем вследствие политической необходимости, этот человек страшился великих добродетелей, которые уважал, и которых не имел, и гнушался великими пороками, которым сам был предан. В первые годы своего пребывания в Родосе Тиверий занялся серьезным учением; но часто случается, что человека, изучающего что-нибудь по гордости, не руководящегося никакой высшей идеей или благородным побуждением, знание приводит только к злу. Живя во время политических переворотов или потрясений гражданских, он должен бы был обуздывать самого себя, чтобы приобрести любовь народа и составить свое счастье; но, явившись посреди тишины и спокойствия, он сковал людей, чтобы тиранствовать над ними. После смерти Августа он хотел заслужить любовь народа и решился на время подражать усыновившему его отцу и худо скрыл свое желание царствовать лицемерным отказом от титула императорского. Но римляне отгадали это честолюбие, которое любит ползать и не имеет силы идти открыто. Досадуя на то, что его поняли, Тиверий хотел, чтобы римляне забыли Августа, заставив их трепетать; деспот, подозрительный и неприступный, он сделался жестоким, потому что не мог быть лучше Августа; и свое бесчеловечность и свирепость простер до такой степени, что один из его современников, учитель философии, назвал его «грязью, смешанной с кровью». Язычники видели в нем одного из тех ужасных людей, которые были брошены в мир сильной судьбой и злым роком! Но для нас, просвещенных истинной религией, для нас, которые знают явление Спасителя в мире и то, что Отец Его небесный всем располагает, для нас, говорим, судьба пустое слово, рок не существует; для нас есть одна святая разумная воля Божия, правящая всем миром. Эти ужасные и отвратительные явления должны существовать для наставления народов. Преступления Тиверия дают урок миру, показывая ему, что зло, как бы высоко не стояло, может быть видимо. Дела Тиверия показывают, что значит могущество человеческое без высокого и благородного чувства, до чего гений человеческий может достигнуть, когда его намерениями не руководит религиозная мысль. Богу угодно было, чтобы вокруг Тиверия все очистилось; на пути к престолу он умертвил всех, кто мог ему препятствовать; так один за другим пали Марцелл, Агриппа, Каий и Луций Кесарь, этот идол народа, которого любовь не могла спасти от смерти. Тиверий должен был царствовать один, потому что земля имела нужду, чтобы ей управляли императоры жестокие; и, когда все препятствия перед ним пали, его Бог хранил еще, Провидение спасало его во всех опасностях. Если Провидение сохраняло жизнь Тиверия, то не потому, чтоб он достоин был этой милости, но потому, что он необходим был для Его тайных намерений. Между тем, в мире является Спаситель, и с Ним приходит величайший переворот в истории человечества. Ученики, избранные Им, проповедуют, что их Учитель явился на земле спасти и умер на кресте для искупления людей от гнева Божия. Но Бог, родившийся в этом состоянии и распявшийся, не был Богом кесарей. Неизвестно, как Тиверий смотрел на назначение Христа; впрочем, первым его делом было защитить своим могуществом слабого Младенца Вифлеемского. Он издал указ, которым покровительствовал последователям учения Назорея, а потом, по странности своего характера оканчивать дурно то, что начал хорошо, Тиверий начал преследовать учеников Иисуса Христа. Для спокойствия Тиверия было невозможно; чтобы в живых оставался Германик; этот доблестный воин должен был умереть юным, потому что был велик, умереть несчастным образом, потому что был благороден! Германик, который был спасителем и императора и империи, который имел столь возвышенные и благородные чувствования, который питал в своем сердце такую бескорыстную привязанность к добру! Этот герой, которого можно назвать идеалом древней чести, потому что он был самый храбрейший из людей и самый гениальнейший из победителей, этот-то Германик был отравлен по приказанию императора! Сердце содрогается, и невольное отвращение чувствуется к тому чудовищу при мысли о невинной смерти; благородный образ Германика, на лице которого выражается меланхолия и невольно отпечатлевается величие его души, а с другой — гнусная фигура Сеяна, который был злым гением царствования Тиверия! Завистливый, вероломный, жадный, он не иначе возвышался, как силой и преступлениями. Когда он приблизился к престолу, отравил сердце монарха; под его кровавым мечом пало множество знаменитейших римлян; наконец, когда он уже столько наделал зла, сколько возможно одному человеку, император возненавидел его и предал в жертву народной ярости. Сеян был обвинен, призван в сенат, осужден и предан смерти; а труп несчастного временщика народ с криком волочил по городу. Утомленный жестокостями, которые сопровождали его правление, страшась всеобщего презрения, и может быть, и насытившись пролитием крови своих подданных, Тиверий удалился наконец на остров Кипр. Два историка, которые с благородным негодованием говорят о первых годах его публичной жизни, не преминули упомянуть о бесчестных и низких забавах этой императорской столицы. Они говорят с какой-то неумолимой иронией об этом старике, о дряхлом убийце, который в пьянстве и других бесчинствах старался заглушить угрызения совести. Затем с радостью говорят о его смерти и бросают свое перо, как бы с уничтожением его имени они спешат окончить и историю этого чудовища. Тиверий был первосвященником языческим; но за три года до его смерти в стране малоизвестной восстал Первосвященник вечный и истинный, Первосвященник по чину Мельхиседекову, Он вознесен был на крест, чтобы исполнить Свое Божественное назначение и принести жертву для избавления людей от гнева небесного.