БИБЛЕЙСКО- БИОГРАФИЧЕСКИЙ  СЛОВАРЬ
Словарь содержит 80000 слов-терминов
ПИЛАТ ПОНТИЙСКИЙ

ПИЛАТ ПОНТИЙСКИЙ

ПИЛАТ ПОНТИЙСКИЙ , так названный от острова Понтии (Pontia), на котором, без сомнения, он был правителем; родился в Испании, если верить преданию, ибо история не говорит ничего положительного о месте его рождения. В 27 г. от Р. X. Пилат наследовал Валерию Грату в должности римского прокуратора в Иудее. Он не старался привязать к себе иудеев такими мерами, которых требовало благоразумие; по презрению ли, антипатии или дурной политике он делал, напротив, все то, что должно было привести в отчаяние этот народ, не терпевший иноплеменного ига; но особенно был неумолим по отношению к религии и ненавидел ее обычаи и свободу. Сначала он явился у ворот Иерусалима с войском, которое призвал из Кесарии и которое носило на знаменах изображение императора. Иудеи не впустили его в город, боясь осквернить его этим изображением, и грудью противостояли римским воинам. Пилат не хотел истреблять этот беззащитный народ и решился лучше уступить, нежели войти в город по трупам; но этот опыт не сделал его благоразумнейшим. Иосиф Флавий
рассказывает, что он обратил свои домогательства на сокровища храма и требовал их на построение водопроводов; иудеи воспротивились этому требованию, и это сопротивление стоило им нескольких жертв. Пила! довершил несогласие, которое царствовало между ним и народом, повелев поставить во храме статую императора и требуя, чтобы священники приносили ей жертву. Галилеяне, находившиеся в это время в священной ограде со своими жертвами, восстали против осквернения и, умерщвленные воинами, смешали свою кровь с кровью жертв. (Св. Кирилл, Лк. 22:1). Галилеяне жаловались Ироду, который принял сторону своих подданных и сделался врагом правителя. Но все это не сделало бы имени Пилата вечным, если бы не то участие, которое он принял в осуждении и страданиях Господа нашего Иисуса Христа. Спаситель был осужден советом священников за то, что назвал Себя Сыном Божиим; все вопияли, что Он достоин смерти; но они не могли ни утвердить приговора, ни исполнить его. Это право было у них отнято со времени низложения Архелая. Принужденные просить помощи у Пилата, они толпой устремились в претор, вознося разные обвинения на своего Божественного Пленника. Между тем как они волновались при входе в него, не осмеливаясь переступить за него из опасения законного осквернения, которое воспрепятствовало бы им праздновать Пасху, Иисус вошел со стражей и был приведен на скамью обвиненных. После многих допросов, во время которых Пилат удивлялся молчанию Спасителя, не находя в Нем ничего, что могло бы обвинять Его, и узнав, что он из Галилеи, послал Его к Ироду, который находился в это время в Иерусалиме. Он воспользовался этим случаем, чтобы избавиться от дела, которое касалось осуждения невинного, или нелюбви народа, уже и без того ненавидевшего его; впрочем, он радовался, что может этой ценой купить мир с Иродом. Последний очень доволен был этим поступком Пилата, но не решил ничего. Итак, Иисус снова приведен был в претор, претерпев насмешки и оскорбления при дворе Ирода. Пилат, видевший невинность обвиненного, сказал старцам и священникам, что он не находит в Нем ничего, что заслуживало бы наказания, но между тем повелел бить Его розгами. Эта несправедливая мера не успокоила фарисеев, которые жаждали крови. Между тем Пилат, знавший их ложную ревность и завистливую ненависть и желавший спасти Иисуса, думая найти более справедливости в народе, который, по случаю праздника Пасхи, имел обычай испрашивать свободу одному из обвиненных, поставил Иисуса с разбойником Вараввой и спросил народ, которого он хочет испросить. «Варавву!» — воскликнул народ, подученный фарисеями. «Что же мне делать с Иисусом?» — спросил Пилат. «Распни! Распни Его!» — кричал ослепленный народ. В то время, когда Пилат сидел на судилище, жена прислала к нему сказать: «Ты ничего не сделаешь этому праведнику; я видела сего дня страшный сон и много претерпела ради Его». Не осмеливаясь ни воспротивиться народу, ни осудить невинного из страха немилости императора, слабый правитель приказал принести воду и умыл всенародно руки, говоря: «Я невинен в крови Праведного сего; вы увидите». «Кровь Его на нас и на чадах наших!» — кричал народ. Пилат, который хотел спасти Иисуса, прибег в своей жестокой жалости к странному средству и повелел воинам бить и оскорблять Иисуса перед народом, и показал ему, желая тронуть: «Се человек!» — «Распни! Распни Его!» — кричал неумолимый народ. Итак, Пилат снова вошел в претор и после новых допросов, деланных только для формы, явился перед народом, желая умилостивить его. Но устрашенный именем кесаря и словами: «Он называет Себя царем, и если ты освободишь Его, то не будешь другом кесаря», — он заглушил свою совесть и вручил Иисуса палачам. Поскольку надпись на еврейском, греческом и латинском языках гласила: «Иисус Назорейский, царь Иудейский», то священник и старцы просили, чтобы он изгладил слова «царь Иудейский»; но Пилат, который рад был случаю унизить их, когда не предстояло личной опасности, с гордостью отвечал: «Что написано, то написано». Между тем он позволил им поставить стражу и запечатать гроб, в котором Иосиф Аримафейский положил тело Спасителя. Таким образом, сами враги Спасителя полагают на фоб Его печать и ставят при нем стражу; одного этого обстоятельства достаточно для возвышения факта воскресения на степень высокой исторической достоверности. Этот несправедливый суд, в котором Пилат заглушил свою совесть и показал столько слабости, приобрел ему печальную славу. С его именем навсегда неразлучен страшный эпитет Богоубийцы. После смерти Иисуса Христа Пилат поставил в Иерусалиме во дворце Ирода золотые щиты в честь Тиверия, но не столько из преданности к императору, сколько из ненависти к иудеям, как говорит Филон. Поскольку в этом деле было основание идолопоклонническое, то иудеи протестовали; Пилат не слушал их. Но император повелел поставить эти щиты в храме Августа в Кесарии. Ненависть, которой Пилат поклялся к иудеям, была причиной его погибели. Один обманщик собрал на горе Гаризин большое множество самарян, чтобы показать, как он говорил, священные сосуды, будто бы скрытые здесь Моисеем; Пилат, видевший в этом собрании восстание против власти римлян, окружил его конницей, повелел изрубить всех и казнить знатнейших. Самаряне жаловались правителю Сирии Вителлию, консулу и отцу императора того же имени. Последний, имевший Иудею под своей властью, приказал Пилату отправиться в Рим для оправдания себя перед Тиверием. Прибыв в Рим, в четвертом году после смерти Спасителя, Пилат был низложен и сослан в Галлию (37 г.). Предание говорит, что он удалился в Виенну, в Дофине, где жил еще три года и, удрученный скукой, угрызениями совести и отчаянием, сам лишил себя жизни. Существование Актов Пилата кажется нам неоспоримым. По свидетельству Евсевия и многих других историков, правители имели обыкновение доносить императору обо всех судах, произведенных им в провинциях; это доказывается письмом Плиния Младшего к императору Траяну; об этом свидетельствуют еще записки, которые были представляемы каждый день императору Калигуле из Александрии (Comment, rer. quotid., и Филон Ephem menmon.). Пилат не мог пренебрегать этой обязанностью тем более, что имел дело с подозрительным Тиверием и что дело касалось такого лица, которое называло себя Мессией, которого иудеи ожидали как царя и освободителя своего. Одного этого достаточно для подтверждения их исторической достоверности, если бы история и молчала о них. Но мы имеем столь же древние, как и неоспоримые свидетельства. Иустин-мученик, говоря о страданиях и смерти Спасителя во второй своей апологии к императору и римскому сенату, ссылается на акты, сохранившиеся в архивах империи. Но Иустин жил во времена апостольские: он призывал во свидетельство акт публичный и имел против себя философов, врагов христианского имени, и преимущественно Крискента, своего противника, которые не пренебрегали ничем, чтобы обличать его во лжи, и ничего не прощали ему, а последний тем более, потому что Иустин победил его в споре об истинности христианской религии, происходившем в присутствии сената. Тертуллиан в V и XXI главах своей Апологетики свидетельствует, что Пилат Понтийский писал Тиверию о жизни и смерти Спасителя. Он прибавляет, что Тиверий представил в сенат предложение причислить Иисуса Христа к лику богов, и даже тогда, когда его предложение было отвергнуто сенатом, он держался своего мнения и грозил немилостью всякому, кто осмелился бы оскорблять христиан. Тертуллиан, как юрисконсульт, должен был старательно отыскивать отрывки великого процесса, защиту которого он взял на себя в пользу христианства; он мог и должен был, при посредстве некоторых христиан, просматривать государственные дела. Кроме того, он обращался к императору и сенату, следовательно, легко можно было поверить в приведенные им свидетельства. Наконец Евсевий, спустя два века, рассказывает в своей Церковной истории об актах с теми же обстоятельствами, как и Тертуллиан, и не говорит, чтобы этот факт был когда-либо оспариваем. Тацит, говоря: «Это имя (христиан) происходит от Христа, который в царствование Тиверия был осужден на смерть Пилатом Понтийским» (Annal. L.XV, по 44), кажется, почерпнул это сведение из того же источника, как Иустин и Тертуллиан. Многие ошибочно смешивали подлинные акты Пилата с подложными, вымышленными во втором веке квартодецимансами. Эти подложные акты, говоря об Иисусе Христе весьма благосклонно, заставляли язычников предполагать существование других актов, в которых Спаситель и христиане были представлены с самой черной и ненавистной стороны. Известно, что император Максимин повелел разослать их по всей империи. Но все эти акты, позднейшие Иустина, ничего не доказывают против его свидетельства; и если нам возразят, что в жизнеописаниях императоров не видно и следов действительности актов, существование которых мы защищаем, то мы укажем здесь на многочисленные эдикты гонений, собранные юрисконсультом Улпианом и на которые нет ни малейшего намека в гражданской истории империи. Заметим наконец, что почти все писатели верили в подлинность актов Пилата, и даже многие из протестантов защищали ее, каковы — Фабриций, Газевс, Гаверкамп, Аддисон, Мозгейм, Казобон, Греции, де Карревон, Исселин, Пеарсон и многие другие.