БИБЛЕЙСКО- БИОГРАФИЧЕСКИЙ  СЛОВАРЬ
Словарь содержит 80000 слов-терминов
ОНИЯ III

ОНИЯ III

ОНИЯ III (199 г. до Р. X.), сорок второй первосвященник иудейский, сын и преемник Симона II, принял первосвященническое достоинство после смерти своего отца. Своими добродетелями он снискал себе большую славу и придал новый блеск первосвященническому достоинству; но не уберегся от ненависти и навлек на себя гонения и ссылку, где и умер. Ония видел свое отечество в добыче тиранов, видел порчу, проникнувшую во все ветви общественного организма и своими усилиями мог только замедлить падение своего отечества. Начало своего правления он означил восстановлением законов в их первобытной чистоте, и в продолжение немногих лет святой город наслаждался совершенным покоем. Иудея снова переменила своих повелителей и снова подпала под власть Сирии. Селевк Филопатор воспользовался временем, когда Египет оплакивал смерть Птоломея Епифана, для возвращения Палестины. Твердость и благочестие первосвященника внушили ему удивление и вместе благоговение ко храму. Сирийский монарх почтил его богатыми дарами и повелел брать из его годовых доходов все необходимое для отправления богослужения. Это согласие продолжалось недолго; вероломство одного иудея, из колена Вениаминова, Симона, вдруг нарушило его и привело весь город в волнение и беспорядок. Он командовал стражей храма и во зло употребляя свою власть, делал многие несправедливые притеснения, принуждал народ к нарушению законов — преступная крайность, которую Ония считал себя обязанным ограничить. Симон, удивленный этим сопротивлением и решившись отомстить, прибег к интриге и сказал Селевку, что во храме хранятся бесчисленные и излишние суммы, которые царь по праву мог присвоить себе. Царь послал в Иерусалим Илиодора, своего первого министра, для похищения их. Он был принят с почестями, но когда изъяснил цель своего посольства, удивление и печаль не знали границ. Напрасно первосвященник говорил ему, что одна часть этой суммы назначена для содержания вдов и сирот, что другая часть состоит из залогов, вверенных святости места, величию и недоступности храма; напрасно он говорил, что похищение их было бы преступлением и несправедливостью против вкладчиков; министр настоял на исполнении повелений царя. В назначенный день, когда он должен был освидетельствовать казну и взять ее к царю, печаль и страх были всеобщи. В то время, когда Илиодор, сопровождаемый стражей, входил в храм и готовился исполнить возложенное на него преступное поручение, жрецы, облаченные в священные одежды, простершись пред алтарем, просили небесной помощи. Первосвященник, объятый ужасом, неподвижный, был живым воплощением печали: он не говорил, не плакал, но скорбь его была очевидна; его отчаянный взгляд, его бледность говорили красноречивее стонов и слез. В то время, когда это происходило во храме, весь город находился в беспокойстве и представлял не менее страшное зрелище. Жители беспорядочно выбегали из своих домов и повергались на улицах и площадях; каждый со страхом спрашивал самого себя, впадет ли святое место в осквернение и воспрепятствует ли Господь осквернению его. Между тем Илиодор, которого ничто не трогает, готов похитить сокровище; но дерзость его скоро наказывается. Всадник, со страшным, сверкающим взглядом, опрокидывает стражу, бросается на него и повергает его к своим ногам. Потом два ангела являются с двух сторон, поражают его без пощады, нанося раны. Илиодор плавает в крови на полу храма без слов и без надежды. Первосвященник, тронутый состраданием, приносит за него жертву, и князь силы дает силу и здоровье тому, который готов был испустить последний вздох. Илиодор возвратился к своему повелителю и рассказал ему о чудесах, которых он был свидетелем и участником. «Бог, — говорил он, — есть покровитель и защитник храма Иерусалимского; Он поражает и погубляет тех, которые хотят сделать ему зло». Это происшествие не могло остановить намерений Симона; он продолжал клеветать на первосвященника при сирийском дворе и, открыв врагу средства и пособия своего отчества, не боялся называть изменником того, кто был защитником и благодетелем народа; но это бесчестное название осталось за обвинителем, а память обвиненного осталась чистой и почтенной. Симон, не пренебрегавший ничем для погибели честного, но противного ему мужа, увлек в свои интересы Аполлония, правителя Келесирии и Финикии. Сильный этой подпорой, он сделал новые попытки в Иерусалиме и пролил много крови. Ония, не будучи в силах остановить эти насилия, отправился к сирийскому двору, чтобы очистить себя от взводимых на него преступлений и просить царя о защите. Монарх сделал первосвященнику прием достойный его добродетелей, благосклонно выслушал его оправдание и дал повеление сослать Симона в ссылку. Исполнение этого повеления восстановило на время спокойствие в Иерусалиме, но новые интриги не замедлили взволновать его снова. Селевк Филопатор умер, и ему наследовал сын его Антиох Епифан. В его царствование сношение с греками почти всецело испортило иудеев; знатнейшие из них предложили заключить союз с язычниками и принять их обычаи. Чернь, всегда восприимчивая и страстная, поспешила последовать этому совету и послала депутацию к Антиоху; во главе был брат первосвященника, который из угождения грекам тотчас переменил свое имя Иошуа, или Иисус, на Иасона.
Этот человек был честолюбив, без правил и страстно желал первосвященнического достоинства. Он не упустил случая удовлетворить своему тайному желанию и заместить своего брата. Он представил монарху, которого казна была пуста, огромную сумму для получения первосвященнического достоинства, которое и было ему продано за 400 талантов. Цель его посольства равным образом была достигнута. Антиох за определенную сумму дал ему власть уничтожить небольшой остаток древних нравов в Иерусалиме и основать в нем гимназию для юношества. В то же время Ония должен был выйти из святого града и поселиться в Антиохии, что было необходимо для обеспечения спокойного наслаждения похищением достоинства соперника его. Ему не дано было провести мирно в этом убежище остаток своей беспокойной жизни. Гонения преследовали его и там, и он мог предвидеть участь, которую враги приготовляли ему. Иасон, возвратившись в Иерусалим, управлял народом неблагоразумно и жестоко; первой его заботой было построить палестру — место для публичных игр под стенами крепости, и не боялся завести развратные дома для молодых людей. Языческие обычаи утвердились во граде Давидовом; обычаи отеческие были презрены, и народ домогался почестей в играх. Чернь сбегалась на эти языческие зрелища, и самые жрецы забывали ради них обязанности и свое служение. Отступничество сделалось всеобщим; некоторые стыдились называть себя иудеями, даже старались изгладить знаки обрезания. Что касается Иасона, то Иудея была слишком тесна для его нечестия. В 174 г. он послал в Тир торжественное посольство присутствовать на Олимпийских играх и огромные суммы на жертвы Геркулесу. Послы, менее нечестивые, чем их первосвященник, отступили от такого святотатственного использования общественной казны и представили эту сумму на восстановление царского флота. Около того же времени Антиох прибыл в Иерусалим, и первосвященник принял его со всем великолепием, сообразным с теми милостями, которых он ожидал от него. Царь был провожаем с факелами и возвратился в Антиохию под впечатлением этого торжественного приема. Спустя три года Иасон послал к нему Менелая, брата Симона, о котором мы уже говорили, и поручил ему принести годовую дань. Здесь между первосвященником и его послом завязалась борьба на хитростях, интригах, изменах, низостях и преступлениях, борьба и вместе начало их наказания. Менелай, неверный возложенному на него поручению, получил от царя молениями, лестью и деньгами верховное первосвященство. Иерусалим разделяется между этими двумя похитителями; но партия Иасона берет верх, и его униженный соперник возвращается в Антиохию просить помощи царя. Антиох, которого политические интересы требовали поддержания этих распрей, обещал свою помощь, за которую надо было дорого платить и которую он обещал только при условии принятия Менелаем и его сообщниками греческой религии. Эти отступники, предводительствуемые при его помощи значительными силами, возвратились в Иерусалим; Иасон, не будучи в состоянии сопротивляться им, бежал к аммонитянам. Новый похититель первосвященнического достоинства начал, по своему обещанию, отступлением от Закона Моисея; но он не заботился об уплате суммы, должной за получение сана, и Сострат, комендант цитадели, тщетно принуждал его к исполнению обещания. Антиох, подозревая их в сговоре, потребовал обоих ко двору. До прибытия их Антиох отправился в Киликию, где произошло возмущение, и вручил бразды правления Андронику, который с низким и преступным снисхождением держал сторону Менелая. Последний вручил ему всю сумму, которую мог достать, и так как она не была достаточна для уплаты суммы, должной царю, поскольку еще ему надобно было подкупить царедворцев, то он повелел своему брату Лисимаху похитить из храма драгоценные сосуды и продать их в Тире. Первосвященник Ония, живший в Антиохии, упрекал его за это святотатство. Менелай просил Андроника погубить этого опасного обличителя, и Андроник повелел умертвить его. Это убийство объяло весь город ужасом; сам Антиох был поражен им после своего возвращения; он выслушал жалобы иудеев, живших в Антиохии, и проливал слезы в память добродетелей покойника. По повелению его, Андроник, лишенный пурпурной мантии, в испачканной и разорванной одежде, подвергается казни на том самом месте, где убит первосвященник. Менелай избежал казни обещанием больших сумм, которые его брат обязался собрать в Иерусалиме. Но час мести пробил: иудеи, раздраженные таким насилием и святотатством, восстали, вооружились камнями и палками и убили Лисимаха и три тысячи его сообщников. Три посла тотчас были отправлены к Антиоху для оправдания этих происшествий и обвинения Менелая. Они нашли царя в Тире и защищали свое дело с таким благоразумием, что первосвященник едва не погиб. Скупость царедворцев спасла его еще раз, и послы были осуждены и преданы смерти. Гордый этим успехом, Менелай торжественно возвратился, и никто не мог противиться ему. Между тем как иудеи втайне оплакивали свои несчастья, необыкновенные явления предвозвещали еще большие бедствия. В продолжение сорока дней видели в окрестностях Иерусалима вооруженных людей на воздухе, которые немилосердно сражались друг с другом и оглушали звуком оружия устрашенных зрителей. Это чудо объяло ужасом все сердца и скоро объяснилось. Распространился ложный слух, будто Антиох убит близ Александрии; Иасон, обманутый этой молвой, воспользовался этим обстоятельством, оставил страну аммонитян и неожиданно напал на Иудею. Он вошел в столицу с тысячей человек, к которым присоединились еще враги его соперника. Последний удалился в цитадель, а победитель мстил с неслыханной жестокостью всем, кого подозревал в приверженности к Менелаю. Ослепленный успехом, он поступает со своим отечеством, как со страной завоеванной, не уважает ни пола, ни возраста, и всех без разбора предает смерти. По счастью, торжество его было непродолжительным: при вести о возвращении Антиоха тигр бросил свою добычу и обратился в бегство. С тех пор он постоянно вел жизнь кочевую и несчастную. Схваченный и посаженный в тюрьму арабами, переходя из города в город, гонимый всеобщей ненавистью и презрением, он удалился в Египет; но, не будучи здесь в безопасности, отправился в Лакедемон, где не удостоен был даже погребения. Между тем его соперник доходит до последней степени нечестия в своем поведении в отношении Антиоха; он сам вводит его в храм и отдает ему алтарь кадильный, алтарь предложения, светильник и многие другие драгоценные сосуды и общественную казну. По гласу Менелая, подкрепляемого царем сирийским, множество иудеев отступают от Бога своих отцов, богослужения и всей славы прошедшего. Несмотря на то, религия не погибла и героизм мужей праведных спас, очистил и воодушевил новым духом народ в то время, когда, казалось, все погибло. Нечестивый Менелай долгое время носил еще достоинство, которого был недостоин; но он не мог избегнуть наказания за свои преступления; Антиох Евпатор осудил его, по совету Лисия, и казнил в Берии, нынешнем Алепе. Окончим эту статью обозрением описанных нами событий. Мы обняли одним взглядом царствования Селевка, Антиоха Великого, Антиоха Епифана и Антиоха Епатора, думая, что эта метода позволит нам лучше изложить факты и причины, приведшие иудейский народ к упадку. Иасон и Менелай, которые похитили и отправляли первосвященническое достоинство при жизни Онии, связываются естественно с историей последнего.