БИБЛЕЙСКО- БИОГРАФИЧЕСКИЙ СЛОВАРЬ
Словарь содержит 80000 слов-терминов
Словарь содержит 80000 слов-терминов
|
БИБЛЕЙСКО- БИОГРАФИЧЕСКИЙ СЛОВАРЬ
Словарь содержит 80000 слов-терминов |
(166 г. до Р. X.), 3-й сын Маттафии;
имя Маккавея он получил от начальных букв пяти еврейских слов, вышитых
на его знамени и значивших: «Кто из сильных подобен Тебе, Иегова!» Он наследовал
своему отцу. Он скоро увидел себя во главе пяти тысяч человек, мужественных
и решившихся лучше пасть, нежели оставить закон Божий. Предводительствуя
этим отрядом, он неожиданно нападал на города, деревни и крепости, овладевал
ими и предавал пламени. Преимущественно ночью он производил нападения,
молва о которых сделала его имя страшным для его врагов. Начиная историю
этого героя, священный писатель восклицает в восторге: «Он распространил
славу народа своего; он облекался бронею, как исполин, опоясывался воинскими
доспехами своими и вел войну, защищая ополчение мечом; он уподоблялся льву
в делах своих и был как скимен, рыкающий на добычу; он преследовал беззаконных,
отыскивая их, и возмущающих народ его сожигал. И смирились беззаконные
из страха пред ним, и все делатели беззакония смутились пред ним, и благоуспешно
было спасение рукою его. Он огорчил многих царей и возвеселил Иакова делами
своими, и память его до века в благословении; прошел по городам Иудеи и
истребил в ней нечестивых, и отвратил гнев от Израиля, и сделался именитым
до последних пределов земли, и собрал погибавших» (1 Мак. 3:3—9). Первым
блестящим делом его было поражение Аполлония. Сирийский военачальник Антиоха,
командовавший в Самарии, узнав, что отряд верных иудеев делал постоянно
новые успехи под предводительством Иуды Маккавея, собрал многочисленную
армию и пошел против него. Иуда пошел к нему навстречу, разбил наголову
часть его армии, а другая обратилась в постыдное бегство. Добыча обогатила
его воинов. В этом сражении погиб сам Аполлоний от руки Иуды, который взял
себе меч сирийского военачальника и пользовался им во всех своих походах.
При известии об этом Сарон, другой сирийский военачальник, поспешил пойти
против израильтян, верных закону и Богу. Он надеялся легко уничтожить эту
армию, еще слабую и едва снабженную первыми предметами, необходимыми для
нападения и защиты. Скорая победа обещала ему покорность Иудеи и милость
своего повелителя. Итак, он собрал все силы, которыми мог распоряжаться,
и приблизился даже до Вефорона. Здесь встретил его Иуда. При виде многочисленного
неприятеля иудеи устрашились и спрашивали друг друга, как могут они сражаться
с этим многочисленным врагом, утружденные тягостным походом и не принимавшие
пищи целый день. Но мужественный Иуда вскричал звучным голосом, положившим
конец ропоту: «Но Иуда сказал им: легко и многим попасть в руки немногих,
и у Бога небесного нет различия, многими ли спасти или немногими; ибо не
от множества войска бывает победа на войне, но с неба приходит сила. Они
идут против нас во множестве надменности и нечестия, чтобы истребить нас
и жен наших и детей наших, чтобы ограбить нас; а мы сражаемся за души наши
и законы наши. Он Сам сокрушит их пред лицем нашим; вы же не страшитесь
их» (1 Мак. 3:18—22). Присоединяя пример к наставлению, он бросился в толпу
неприятеля; воины последовали его примеру; эта смелость так устрашала сириян,
что они бежали и удалились в Филистимскую страну. Восемьсот человек остались
на поле сражения; имя Иуды сделалось еще более знаменитым, и неприязненные
цари начали бояться этого мужественного воина, которого все дела казались
чудом. Царь сирийский, едва узнал эту неприятную весть, как повелел выставить
многочисленную армию, чтобы одним ударом положить конец восстанию, которое
становилось со дня на день более и более грозным. В гневе, он приказал
разрушить все иудейские города и крепости, продать всех иудеев в рабство
и населить страну жителями, расположенными к повиновению. Он хотел идти
лично против возмутителей; но состояние финансов заставило его отправиться
в Персию, где он хотел ограбить храмы для пополнения своей казны. Лисий,
принц царской крови, которому вручено было правление Сирии во время отсутствия
Антиоха, получил повеление исполнить во всей точности жестокую юлю монарха.
Для этой цели Антиох оставил ему половину армии, слонов и казну. Подчиненные
военачальники получили годовое жалованье и повеление быть готовыми выступить
в поход по первому сигналу. Когда Антиох отправился в поход в Персию, Лисий
избрал для наказания Иудеи Птоломея, Никанора и Горгия, сильных любимцев
царя. Первый был правителем Келесирии и Финикии, а другие, особенно Горгий,
были отличными полководцами, уже увенчанными славой в походах. Они стали
во главе сорока тысяч человек пехоты и семи тысяч конницы, отправились
в поход и расположились лагерем близ Аммаума (Еммауса), вдоль равнины.
Эти три военачальника столько были уверены в победе, что, пришедши в Иудею,
объявили во всех соседних приморских городах, чтобы купцы приходили в стан
торговать, как приказано было царем. Прибыль привлекла к ним множество
купцов, которые делают бесчеловечные спекуляции на всех несчастьях, обогащаются
за счет бедствий. Деньги засчитывались впредь и назначались для дани, которую
Сирия платила римлянам. Но эти богатства, по намерениям Промысла, должны
были попасть в руки Его народа; ибо Он решился проявить разительным образом
Свое могущество уничтожением этой грозной армии и ниспровержением всех
предначертаний мудрости человеческой. Приближение этой армии и весть о
намерениях неприятеля наполнили страхом сердца Иуды и его сподвижников.
Но они не упали духом под бременем этого мимолетного страха, и напротив,
решились восставить из развалин народную самостоятельность и сразиться
за народ, отечество и веру. Прежде всего они старались молитвой снискать
себе покровительство Бога брани. В это время, говорят священные писатели,
Иерусалим не был населен и уподоблялся пустыне; никто не входил и не выходил
из ворот его; его святилище было попрано ногами, крепость находилась во
власти иноплеменников. Не было радости в доме Иакова, и не слышно было
звука музыки; они соединились в Массифе, потому что в первые времена это
место посвящено было на служение Богу. Здесь иудеи проводили дни в постах,
с главой, покрытой пеплом, во вретищах, в разодранных одеждах, одним словом,
со всеми признаками горькой печали. Они раскрыли книгу закона, принесли
священнические облачения, десятины и начатки, призвали назореев, кончивших
свои испытания, и с глазами поднятыми к небу восклицали: «Что нам делать
с ними и куда отвести их? Святилище Твое попрано и осквернено, и священники
Твои в скорби и уничижении. И вот, собрались против нас язычники, чтобы
истребить нас. Ты знаешь, что умышляют они против нас. Как можем мы устоять
пред лицем их, если Ты не поможешь нам?» (1 Мак. 3:50—53). Потом вострубили
трубами и воскликнули. Иуда воспользовался этим восторгом для образования
небольшой армии, возросшейся до шести или семи тысяч человек. Он разделил
ее на несколько корпусов, которыми предводили его братья, под властью которых
он поставил других начальников. После этих предварительных распоряжений
он отправился против неприятеля, держась своего правила, что лучше нападать,
нежели ожидать нападения. Он расположился станом на юге Аммаума, и поскольку
полагался более на помощь Божию, нежели на свою силу, то сказал тем, которые
шли строить дома, брать жен, насаждать виноград, всем боязливым возвратиться
по домам, как повелено в законе (см. Моисей). Наконец, обратившись к оставшимся,
сказал: «опояшьтесь и будьте мужественны и готовы к утру сразиться с этими
язычниками, которые собрались против нас, чтобы погубить нас и святыню
нашу. Ибо лучше нам умереть в сражении, нежели видеть бедствия нашего народа
и святыни. А какая будет воля на небе, так да сотворит!» (1 Мак. 3:58—60).
Горгий, узнав от иудеев, изменивших вере и отечеству, о приближении Иуды,
взяв пять тысяч пехоты и тысячу конницы, хотел напасть на Иуду ночью и
одним ударом положить конец войне. Но эта хитрость не имела успеха, соответствующего
ожиданиям сирийского генерала. Иуда, уведомленный о ней, оставил стан,
шел всю ночь и на рассвете очутился перед остатком неприятельской армии,
бывшей под предводительством Никанора. Сирияне, полагаясь на свое число
и на искусство Горгия, не были приготовлены к сражению и рассыпались в
широкой равнине. Вид неприятеля устрашил иудеев; но, ободренные несколькими
словами своего мужественного предводителя, они как львы бросились на стан
неприятельский, резали и ниспровергали все, встречавшееся на пути. После
слабого сопротивления сирияне обратились в бегство. В этом беспорядке все
отсталые были немилосердно избиты, и число мертвых простиралось до девяти
тысяч. Но Иуда не забыл, что в тылу оставил еще врага; он повелел трубить
отступление и сказал своим войскам: «Не бросайтесь на добычу, ибо война
еще предстоит нам; Горгий и войско его на горе близ нас; станьте теперь
против врагов наших и сражайтесь с ними, а после смело возьмете добычу»
(1 Мак. 4:17—18). Между тем Горгий пришел в стан Иуды ночью, и не найдя
в нем никого, вообразил, что иудеи бежали перед ним, и пустился преследовать
их через горы. После долгих бесполезных преследований он возвращался в
свой стан и тут только заметил поражение сирийской армии. Все бежали; стан
был пуст; часть его сожжена, а среди долины стоял в боевом порядке Иуда.
Он не осмелился напасть на него, и шесть тысяч человек последовали примеру
своих товарищей и бежали в свое отечество. Иудеи, освободившиеся от страха,
возвратились в стан Никанора и нашли в нем несметные богатства, состоявшие
в золоте, серебре, иакинфе, порфире и пр. Деньги, принесенные купцами для
покупки в рабство иудеев, достались также в их руки. Этот день был днем
радости для всех иудеев; со всех сторон возносились благодарственные песни
и молитвы к престолу Всевышнего. Не то было у сириян. Лисий, узнав об этом
поражении, был неутешен, потому что его планы рушились и повеления царя
не были исполнены. Он занялся собиранием новой, сильнейшей армии и, не
желая никому довериться, лично стал во главе ее, и через год после поражения
Никанора явился в Иудею с шестьюдесятью тысячами пехоты и пятью тысячами
конницы. Иудеи имели время отдохнуть, и Иуда имел уже десять тысяч человек.
Вполне полагаясь на помощь Божию, он пошел навстречу врагу, но прежде нападения
вознес молитву к Богу: «Благословен Ты, Спаситель Израиля, сокрушивший
нападение сильного рукою раба Твоего Давида и предавший полк иноплеменников
в руки Ионафана, сына Саулова, и оруженосца его. Предай войско сие в руки
народа Твоего — Израиля, и да будут они постыжены в силе и коннице их;
наведи на них страх и сокруши дерзость силы их; да будут они потрясены
поражением своим; низложи их мечом любящих Тебя, и да прославят Тебя в
песнях все знающие имя Твое» (1 Мак. 4:30—33). В произошедшем сражении
сирияне были совершенно разбиты и оставили на поле сражения около пяти
тысяч убитыми. Лисий, покрытый стыдом, с гневом в сердце, бежал в Антиохию.
Он не мог не удивляться мужеству иудеев, решившихся лучше умереть, нежели
покориться. Эта мысль заставила его бояться за свои проекты; но он не оставил
их, занялся устройством новой армии и приготовлением к новому походу. Иуда
воспользовался свободным временем для исполнения драгоценнейшего своего
обета восстановить богослужение и единство в царстве Иудейском. Его братья
и он проходили Иудею и говорили: «Враги наши побеждены и рассеяны, мы наслаждаемся
покоем; воспользуемся этим временем для очищения и возобновления храма».
Со всех сторон бежали на этот благочестивый призыв. Когда армия и народ
собрались на горе Сион, когда увидели, что священные места запустели, алтарь
осквернен, врата сожжены, двор порос тернием, строения, смежные с храмом,
разрушены, тогда все собрание испустило болезненный вопль. Они пали ниц,
растерзали свои одежды, посыпали пеплом главу. Потом стали приготовляться
к очищению святилища. Но поскольку крепость была еще в руках сириян, то
Иуда расположил войска для охранения этого благочестивого дела. Потом избрал
верно сохранивших закон, которые очистили святые места и вынесли камни,
служившие подножием для идолов. Алтарь всесожжении был осквернен; поэтому
решили разрушить его, из опасения, чтобы он не был предметом отвращения,
как оскверненный язычниками. Камни были вынесены и положены на горе храма,
в ожидании пророка, который показал бы, что с ними сделать. Новый алтарь
был построен по всем правилам Закона Моисеева, восстановили разрушенные
части святилища, сделали новые сосуды и поставили во храме светильник,
алтарь кадильный и алтарь хлебов предложения. С сего времени фимиам курился
на алтаре и светильник освещал святилище. Хлебы предложений были возложены
на алтарь, покрывала были повешены, и все было готово к богослужению. На
следующий день утром на новом алтаре были принесены жертвы, предписанные
законом; псалмы царя-пророка Давида огласили храм, и весь Израиль совершил
праздник. Обновление храма продолжалось восемь дней, и в память этого события
утверждено в народном собрании установить ежегодный праздник; иудеи и ныне
празднуют память этого события, зажигают восьмисвечный светильник в продолжении
восьми дней в память восьмидневного очищения храма. Около этого времени
Иуда укрепил гору Сион и окружил ее высокими стенами для защиты от сириян,
занимавших цитадель. Он воздвиг также крепости на важнейших пунктах Иудеи
для защиты ее от соседей, всегда завидовавших благосостоянию иудеев. Еще
прежде завладения Иерусалимом и восстановления богослужения Иуда боролся
с сирийскими силами, предводимыми Тимофеем и Вакхидом. Более двадцати тысяч
человек пали под его оружием в разных походах. Он завладел многими укрепленными
городами и получил несметную добычу, которую, сообразно с повелением закона,
разделил поровну между недужными, сиротами, вдовами и даже старцами. Первой
заботой победителя было учреждение оружейных запасов; ибо в начале войны
иудеи едва могли найти мечи и щиты. Филарх, человек кровожадный, грабитель,
один из жесточайших гонителей иудеев, так же как и Каллисофен, был предан
смерти. Такие успехи утвердили власть Иуды. Страна его была укреплена крепостями,
имела мужественную и опытную армию, значительную казну и арсеналы, наполненные
всякого рода оружием. Удивительный порядок царствовал везде; видя, с каким
старанием и точностью исполнялись малейшие предписания закона, едва можно
было поверить, что Иудея была жертвой самой опустошительной войны, и чтобы
она могла еще опасаться нашествия остервенелых и могущественных врагов.
Между тем ее прежние повелители не оставляли планов жестокой мести. Антиох,
узнав в Персии о постепенном поражении Никанора, Тимофея и Лисия, пришел
в страшный гнев, и отправился в Иудею, клянясь погрести под развалинами
Иерусалима всех его жителей. Но Тот, Кто держит в Своей деснице сердца
смертных и все события человеческие, рушил ею планы и поразил его болезнью,
которая не давала ему покоя ни днем, ни ночью и свела в могилу. Иуда, пользуясь
спокойствием, которое доставили ему волнения, необходимо сопряженные с
восшествием на престол нового царя, чтобы напасть на соседей, которые,
завидуя восстановлению самостоятельности иудеев, почувствовали свою древнюю
закоренелую ненависть и угрожали опасностью. К этому побуждали их отступники
иудеи, искавшие у них убежища от гнева Маккавеев, и сирийские военачальники,
управлявшие этими провинциями. Все усилия Иуда направил сначала против
идумеян; он разбил их на всех пунктах, разрушил замки, пожег города и поля
и получил огромную добычу. Аммонитяне подверглись той же участи, несмотря
на то, что ими предводительствовал сирийский генерал Тимофей. Уже иудеи
возвращались в отечество, когда Иуда узнал, что Тимофей, сгорая желанием
смыть стыд столь многократных поражений, составил армию из разных народов
и особенно из арабской конницы и шел в Иудею. Скоро обе стороны встретились,
и победа долго оставалась нерешенной, когда на воздухе появились пять всадников,
которые покровительствовали иудеям и из которых двое сопровождали Иуду
и прикрывали его от ударов неприятельских. Это видение привело в ужас иноплеменников,
и они обратились в постыдное бегство; двадцать пять тысяч пятьсот человек
пехоты и шестьсот человек конницы остались на поле битвы мертвыми; Тимофей
с остатком своей армии бежал в Газару, укрепленное место на границе Палестины,
которым командовал Хериас; когда сирийский генерал успел скрыться в крепость,
тогда, надеясь на защищавшие ее стены, стал осыпать оскорблениями победителей.
Но, после пятидневной осады крепость была взята приступом, и все было предано
огню и мечу. Тимофей и его брат Хериас лишились здесь жизни. Эта победа,
несмотря на свою важность, не доставила долгого покоя Иуде. Антиох Евпатор
наследовал своему отцу Антиоху Епифану под покровительством своего родственника
Лисия. Последний, успокоив волнения, произошедшие по случаю смерти царя,
стал думать о торжественной мести и покорении иудеев жестокому игу сирийского
владычества. Он отправился в поход против Иудеи, предводительствуя более
чем стотысячной армией. Он поставил себе цель истребить жителей Иерусалима,
населить этот город колонией иноплеменников, взять деньги из храма и сделать
ленным первосвященническое достоинство. Занятый этими планами, исполнение
которых могло доставить его повелителю мирное обладание богатой провинцией,
он осадил Вефсуру, укрепленное место, лежавшее в пяти стадиях от Иерусалима.
Неутомимый Иуда, лишь только узнал о походе сириян, тотчас вооружил всех
воинов. Воспламенив мужество в их сердцах молитвой, воспоминаниями о победах
и любовью к вере и отечеству, бросился неожиданно на врага, поразил одиннадцать
тысяч пехоты и шестьсот конницы и принудил Лисия с остатком его армии броситься
в постыдное бегство. Этот страшный удар заставил сирийского военачальника
переменить мысли. Он понял, что только большими пожертвованиями людей и
денег мог бы достигнуть покорения этого непобедимого народа, которому столь
видимо покровительствовало Небо, и решился заключить с ним мир. Иуда, чувствовавший
всю необходимость покоя для своих войск, и для внутреннего управления народа,
с охотой принял предложение Лисия. Он послал к нему письмо, в котором содержались
условия, на которых он соглашался признать сирийское владычество. Этот
драгоценный памятник не дошел до нас; но мы имеем ответ Антиоха и думаем,
что наши читатели не без удовольствия прочтут его. «Царь Антиох брату Лисию
здравия. Царь, наш отец, переселился к богам, а мы, желая, чтобы наши подданные
наслаждались миром, чтобы занялись тщательно устройством своих дел, узнали,
что иудеи не могли согласиться на желание нашего отца ввести греческую
религию и желают сохранить свои обычаи и что по этой причине они просят
позволения жить по своим законам. Посему мы, желая, чтобы этот народ наслаждался
миром, подобно другим, решились и повелели, чтобы храм был им возвращен
и они жили по обычаям своих предков. Итак, мы повелеваем тебе послать к
ним послов, заключить мир с ними, и для того, чтобы они, узнав нашу волю,
ободрились и занялись устройством своих частных интересов». Эти сношения
были возложены на двух римских посланников; но они не получили всего ожидаемого
успеха, как мы скоро увидим. Несмотря на то, Иуда искусно воспользовался
спокойствием, которое они ему доставили, для большего распространения силы
закона. Лисий удалился в Сирию, думая, что положил основание продолжительному
миру; но произошло совершенно не так, по злобе сирийских начальников, которые
пользовались всеми случаями для нападения на иудеев. Вследствие этого происходили
более или менее значительные стычки, в которых покровительство Божие являлось
самым разительным образом. Иудейские войска были разделены на многие корпуса,
предводимые Иудой и его братьями, и все они покрылись славой. Подробности
этих различных побед не входят в наш план; последуем за нашим героем на
его трудном поприще. Израильтяне были связаны союзом с каждым отдельно
из соседних народов. Жители Иоппии вошли в этот союз, полагаясь на их добросовестность.
Но они скоро показали самое бесчестное вероломство. Принудив или пригласив
иудеев, живших между ними, сесть на корабли, вышедши в открытое море, потопили
более двухсот несчастных. Эта бесчеловечная жестокость возбудила ревность
Иуды, который пошел против этих трусливых нарушителей договора, сжег ночью
порт со всеми кораблями и предал мечу избегших пламени. Так же поступил
он и с жителями Иамнии, которые также были вероломны по отношению к иудеям.
Иуда был необходим в другой стороне, где угрожала большая опасность. Сирийский
генерал Тимофей, не тот, о поражении и смерти которого мы уже говорили,
с бесчисленной армией опустошал Галаадскую страну. Неустрашимый и неутомимый
Иуда отправился против него. На пути он поразил многочисленный отряд арабов
и по их просьбе заключил с ними мир. Он думал, что они могут быть полезны
ему или, по крайней мере, не соединятся с неприятелем. Укрепленный Касфин,
знаменитый своей силой и остановивший его на походе, был взят приступом,
и в нем произведена столь страшная резня, что пруд, лежавший близ города
и имевший две стадии ширины, был весь наполнен кровью. После этих побед
Иуда отправился к Иордану, который перешел беспрепятственно. Досифей и
Сосипатр, разделявшие с ним подвиги этого похода, перерезали десять тысяч
человек, которых Тимофей оставил для защиты города. Между тем Иуда приближался
к неприятелю, имевшему сто двадцать тысяч пехоты и две тысячи пятьсот конницы.
Хотя войско Иуды не превосходило шести тысяч, он, разделив его на несколько
отрядов, не устрашился дать сражение. Тимофей, не приступая к делу, отослал
жен, детей и богатства в укрепленный город Карнион, где посчитал их безопасными.
Напор иудеев был столь страшен, что это бесчисленное множество врагов не
могло вынести его и обратилось в постыдное бегство. Неприятель потерял
тридцать тысяч человек. Сам Тимофей был взят в плен Досифеем и Сосипатром,
которые сохранили ему жизнь только с таким условием, чтобы он возвратил
всех пленных, взятых с самого начала войны. Потом Иуда отправился к Карниону,
куда бежали остатки армии. Он овладел им, несмотря на отчаянное сопротивление,
и погубил двадцать пять тысяч человек. Все бежало перед победоносным мечом
потомков Иакова. Оставался только город Ефрон, защищенный многочисленным
и мужественным гарнизоном. Иуда взял его приступом и двадцать пять тысяч
предал мечу. После стольких побед, обеспечивавших независимость, иудеи
вошли в Иерусалим на праздник Седмин. Но они не долго наслаждались покоем.
Горгий, правитель Идумеи, каждый день угрожал нашествием. Иуда отправился
против него и, несмотря на превосходство его сил, разбил его. Но во время
сражения он лишился многих из своих сподвижников, что отравило радость
торжества. Иуда не долго недоумевал о причине этого гнева Божия на свой
народ. Погребая мертвых, Иуда нашел скрытыми под их одеждой предметы, посвященные
идолам Иамнии, которые закон запрещал иудеям носить. Тогда все благословили
правосудие Господа, показавшего на яву то, что держалось в тайне, и, пав
на колена, умоляли Господа забыть их грех. Иуда воспользовался этим обстоятельством
для увещания народа жить нескверно и не беззаконно; и, собрав двенадцать
тысяч драхм серебра, послал в Иерусалим для принесения жертвы за погибших;
ибо он верил в будущее воскресение и почитал делом святым и спасительным
молиться за умерших для отпущения их грехов. Через некоторое время Иуда
вознамерился изгнать из иерусалимской цитадели иноплеменников, которые,
занимая ее, постоянно беспокоили город. Он собрал все свои силы для осады
ее и употребил все военные орудия того времени. Работы производились с
величайшей быстротой, и бодрость осаждающих заставляла думать, что скоро
город Сион не будет во власти необрезанных. Но гарнизон, видя, что скоро
он принужден будет сдаться или взят приступом, уведомил юного Антиоха о
своем безнадежном положении. Эти посланники были сопровождаемы некоторыми
иудеями, жертвовавшими свободой отечества и верой предков своей личной
выгоде. «Доколе, — сказали отступники царю, — доколе терпишь ты, и не накажешь,
и не отомстишь за наших братьев? Мы поклялись твоему отцу служить верно,
жить по его воле и повиноваться его повелениям. За это наш народ питает
к нам презрение и отвращение; он убивает нас везде, где только встретит:
он разграбил наше достояние. Но не только на нас, но и на всю страну непокорные
простерли свое насилие; и теперь они осаждают иерусалимскую крепость и
укрепили Вефсуру. Если не поспешишь предупредить злых предприятий их, то
они прострут зло еще более, и ты никогда не успеешь покорить их». Эти слова
воспламенили Антиоха гневом. Он собрал царедворцев, полководцев и всех
воинских начальников. В общем собрании была решена война, и скоро царь
отправился в поход, предводительствуя армией, состоявшей из ста тысяч пехоты
и двадцати тысяч конницы и тридцати двух приученных к сражению слонов.
Предводитель народа Божия мог противопоставить этому бесчисленному множеству
только собственное мужество и горсть храбрых своих сподвижников, решивших
лучше погрести себя под развалинами отечества, нежели нарушить закон. Но
ему покровительствовал Бог; твердо уверенный в помощи Того, Кто произвел
столько чудес для спасения Своего народа, Иуда смело приготовился остановить
поток, угрожавший поглотить всю Палестину. Он пошел навстречу врагу и при
темноте ночи изрубил четыре тысячи человек. Потом вознамерился подать помощь
Вефсуре, которую царь и Лисий осадили. При первой вылазке гарнизон этого
города сжег машины и преследовал врага до самого лагеря. Между тем Иуда,
чтобы сделать полезной диверсию, явился в Вефсахарию (Бефзахаре) и расположился
станом против неприятельского лагеря. Сирийский царь, раздраженный тем,
что горстка воинов удерживала его, повелел, чтобы все было приготовлено
для изгнания их из этой позиции. Приблизили слонов и поставили их в центре.
Каждый из этих животных носил на себе деревянную башню, в которой находились
тридцать два самых храбрых воина и индиец, управлявший ходом животного.
Тысяча воинов в латах и касках и пятьсот избранных всадников должны были
сопровождать каждого из слонов и никогда не оставлять его. Остаток конницы
был расположен на обоих крылах и охранял пехоту. Когда солнце осветило
своими лучами золотое и серебряное вооружение, соседние горы заблистали
самым ослепительным светом. Армия приближалась в порядке; одна часть шла
по горам, а другая по долине. При приближении ее все жители окрестных стран,
объятые ужасом, обратились в бегство. Один неустрашимый Иуда, со своими
мужественными сподвижниками, твердо, бесстрашно ожидал ее и погубил шестьсот
человек. В этом-то сражении замечательно самопожертвование и мужество,
которые соперничают со всем тем, что летописи славных времен Греции и Рима
представляют нам самого героического. Среди всеобщей свалки Елеазар, брат
Иуды, заметил слона, который был больше всех и покрыт царским вооружением.
Думая, что он носил на себе царя, Елеазар мечом проложил к нему путь, поражая
все, что встречалось на пути; подскочил под животное и пронзив брюхо мечом,
пал сам, задавленный упавшим слоном. Иуда, несмотря на эти успехи, не мог
долгое время держаться в поле и удалился в храм, единственное укрепленное
место в Иерусалиме. Антиох оставил часть своей армии перед Вефсурой, а
с остатком осадил храм. Вефсура, не надеясь на помощь и чувствуя недостаток
в жизненных припасах, сдалась Антиоху, который оставил в ней гарнизон.
Тогда все силы неприятеля сосредоточились против храма, и после нескольких
дней непрекращавшегося приступа, иудеи, несмотря на чудеса храбрости, были
доведены до последней крайности. Они принуждены были, по недостатку жизненных
припасов, выслать всех людей бесполезных; остались только необходимые для
защиты; и они уступили бы крайней необходимости, если бы счастливое обстоятельство
не потребовало присутствия Антиоха с армией в другом месте. Филипп, которого
Антиох Епифан избрал правителем своего сына, пришел из Персии со своей
армией и приготавливался завладеть браздами правления. Лисий, боясь за
свою власть, принудил царя идти против этого страшного врага и заключить
союз с иудеями. Его предложение с радостью приняли обе стороны и согласились,
чтобы иудеи, под властью царей сирийских, управлялись собственными законами.
Этот договор обе стороны заключили с большим торжеством, и Антиох вошел
в цитадель. Но он скоро забыл данные обещания. Посетил укрепления, окружавшие
храм, и, боясь, чтобы они не были убежищем для возмутителей, он приказал
разрушить их. Потом поспешно отправился против Филиппа, которого разбил
и осудил на смерть. Договор, о котором мы говорили, доставил Иудее трехлетний
мир, который был употреблен для возделывания полей и приведения в изобильное
состояние страны. Смерть Антиоха повергла ее во все бедствия, сопряженные
с войной. Димитрий, сын Селевка, царствовавшего до Епифана, бежал из Рима,
где он находился заложником, и овладел сирийским городом Триполи, лежавшим
на берегу Средиземного моря. Овладел потом Антиохией, столицей своих предков,
и умертвил Антиоха и Лисия. Некоторые отступники иудеи поспешили снискать
его доверенность и посоветовали ему обратить оружие против их отечества.
Представителем их был беззаконный Алким, которого Антиох поставил первосвященником,
но который не мог оправдать своей должности, потому что иудеи отвергли
его за преступления. Он представил царю, что Асмонеи погубили всех граждан,
верных и покорных сирийскому престолу, и бесчестно изгнали избежавших оружия;
что ему сколько славно, столько же и полезно послать человека достойного
его доверенности для приведения возмутителей к покорности и утверждения
его господства над всеми соседними провинциями, которые, пока Маккавеи
будут управлять иудеями, не могут наслаждаться миром и спокойствием и будут
театром возмущения и беспорядков. Эти злые советы получили успех, соответствующий
ожиданиям Алкима. Димитрий поручил Вакхиду идти узнать состояние дел и
утвердить нечестивого Алкима в первосвященническом достоинстве. Сирийский
генерал скоро явился в Иудее и отправил к Маккавеям послов с предложением
мира. Учителя закона соединились и отправились к Алкиму и Вакхиду для рассуждений.
Они думали, что первосвященник из дома Ааронова не обманет. Действительно,
Алким показался сначала очень благорасположенным; потом, видя, что не может
получить желанных уступок, он приказал остановить их и шестьдесят умертвил
для устрашения израильтян. Этот кровавый поступок сделал его еще более
ненавистным для иудеев. Впоследствии, когда Вакхид оставил его одного в
Иудее, он употребил все усилия для утверждения за собой первосвященства.
Предводительствуя всеми нечестивыми и отступниками закона, он овладел всей
Иудеей и производил такие великие жестокости, что свою власть сделал невыносимой
более, нежели власть иноплеменников. Иуда, принужденный держаться в нейтральном
положении, не мог долее быть свидетелем этих крайних беззаконий. Он прошел
всю страну, строго наказывая отступников закона, и надолго отнял у них
возможность вооружиться против него. Алким, чувствуя, что не может сопротивляться,
убедительно просил помощи у Димитрия, который послал к нему Никанора, одного
из знатнейших вельмож своего двора. Он пришел в Иудею с сильным войском
и повелением схватить Иуду и прислать в Антиохию. Но сирийский генерал,
зная мужество тех, которых он должен был покорить, и ревность, с которой
они сражались за отечество, не осмелился решить дело сражением. Поэтому
он отправил послов с предложением мира. Переговоры длились весьма долго,
и генерал, изложив дело перед всею армией, привел всех к согласному принятию
условий. Оба предводителя дали клятву хранить условия мира, и он был заключен,
к большому удовольствию обеих сторон. Никанор, отослав свои войска, поселился
в Иерусалиме и поступал с благоразумием и правотой. Он привязался к Иуде
самой искренней любовью и во всех обстоятельствах свидетельствовал свое
удивление его мужеством. Он заставил его даже жениться для продолжения
его рода; одним словом, они жили в самой тесной дружбе. Такое поведение
Никанора не нравилось честолюбивому Алкиму, который предвидел, что будет
принесен в жертву миру. Он обратился к Димитрию и доносил ему, что Никанор
жертвовал его интересами пользе Асмонеев. Эта клевета принесла плод: царь
сирийский писал к своему военачальнику, что он считает неприличной его
тесную дружбу с врагами, что он повелел ему прислать Иуду в Антиохию и
желает, чтобы воля его была исполнена в наискорейшем времени. Это письмо
огорчило Никанора; но, как искусный царедворец, он решился пожертвовать
чувством и справедливостью пользе. Иуда скоро заметил перемену в поступках
Никанора и, поняв, что он не в безопасности, бежал с некоторыми из своих
приверженцев. Никанор, узнав о его бегстве, отправился против него; но
потерпел поражение и потерял пять тысяч человек убитыми. Это поражение
раздражило сирийского генерала, и он решился отомстить. Когда он возвратился
в Иерусалим, жрецы предстали перед ним с мирными предложениями и, показали
ему жертвы, которые они приносили за царя. Но он обошелся с ними презрительно
и осыпал их словами, внушенными гордостью и гневом. Он объявил, что если
ему не выдадут Иуду с его армией, то он сожжет храм. Эти угрозы огорчили
верных блюстителей закона. Но он не ограничился одними угрозами и стал
преследовать иудеев со всей жестокостью. К этому-то времени надобно отнести
благородный поступок Разия, верного израильтянина. Между тем Никанор, собрав
все свои силы, пошел против Иуды, намереваясь преследовать его дотоле,
пока наконец не овладеет им. Скоро обе армии встретились; Иуда, для ободрения
своих сподвижников, рассказал им видение, которое было ему ночью: ему казалось,
что он видит Онию, первосвященника, который с распростертыми руками молил
за народ, Онию, этого истинно доброго и кроткого человека, скромного лицом,
умеренного и благоразумного поступками, исполнявшего все добродетели с
самого детства. Потом явился другой почтенный летами старец, окруженный
славой и великолепием, и Ония, указывая на него, сказал: вот настоящий
друг своих братьев и израильского народа; это Иеремия, пророк Божий, который
молил Бога за этот народ и за весь святой город. В то же время Иеремия
простер руку и дал Иуде золотой меч, говоря: возьми этот святой меч, как
дар Божий, которым ты победишь всех врагов израильского народа. Эти слова
поселили бодрость в сердцах самых боязливых. Скоро началось сражение; Никанор
пал в самом начале сражения, и сири-яне обратились в бегство, бросив оружие.
Иудеи преследовали их с ожесточением, и поскольку их недостаточно было
для резни, то они огласили военным криком все города и деревни, так что
у врага отнята была всякая надежда к спасению. Более тридцати пяти тысяч
пало врагов на земле Иудейской. Добыча была безмерна и разделена по предписанию
закона. Никанор был найден между мертвыми; ему отрезали голову и правую
руку, которую он беззаконно простирал на храм святой, и повесили их в Иерусалиме
перед всем народом. Для сохранения памяти об этом славном дне иудеи постановили
ежегодно праздновать его. После сего Иудея наслаждалась несколько времени
покоем. Иуда воспользовался им для заключения союза с римлянами. Слава
этого народа распространилась до пределов земли. Он господствовал уже над
большей частью мира, и страх его оружия заставлял трепетать самых сильных
монархов. Но более всего возбуждало удивление Иуды простое, но твердое
устройство этого победоносного народа. «Но при всем том, — говорит Священный
текст, — никто из них не возлагал на себя венца и не облекался в порфиру,
чтобы величаться ею» (1 Мак. 8:14). Иуда послал к ним двух посланников,
которые были допущены в сенат и просили союза с римским народом от имени
Иуды Маккавея, его братьев и всего народа. Это предложение было приятно
для сената, и оба народа заключили защитительный и наступательный союз,
в котором замечательно самое совершенное равенство между договаривающимися
сторонами. Потом сенат написал к Димитрию: «Зачем ты ослабляешь столь тяжким
игом иудеев, наших друзей и союзников? Если они снова будут жаловаться
нам, мы воздадим им справедливость и нападем на тебя с моря и суши». Между
тем Димитрий, желая отомстить за Никанора, послал в Иудею Вакхида и Алкима
с избранным войском. Они скоро явились перед Иерусалимом с двадцатью двумя
тысячами пехоты и двумя тысячами конницы. Иуда с тремя тысячами человек
стоял лагерем в Елласе (Лаисе). При виде многочисленного неприятеля, сподвижники
Маккавея были объяты страхом, и большая часть их обратилась в бегство,
так что с ним осталось только восемьсот человек. Эта трусость опечалила
неустрашимого Иуду, но не подавила бодрости его духа, и он, обратившись
к оставшимся, сказал: «Пойдем против врагов, попытаемся еще раз изгнать
их». Товарищи пытались отвратить его от этого намерения и предлагали ему
отступить, собрать большие силы и потом сразиться. «Богу не угодно, — отвечал
неустрашимый Иуда, — чтобы мы поступали таким образом; если наш час пробил,
умрем за наших братии, и слава наша будет без пятна». Неприятельская армия
приближалась в боевом порядке. Конница была разделена на два корпуса; спереди
шли пращники и стрельцы. Звук военных орудий раздавался с обеих сторон,
и земля наполнялась звуком оружия. Вакхид построил свою армию так, чтобы
она могла окружить горсть иудеев. Иуда понял его маневр и, думая, что крыло,
которым командовал Вакхид, было сильнейшее, ударил на него с храбрейшими
из своих воинов. Оно уступило быстроте напора, и Иуда преследовал его до
горы Азоте -кой. Но левое крыло шло по следам иудеев; произошло кровавое
и отчаянное сражение, которое продолжалось весь день и кончилось наконец
смертью непобедимого Иуды. Большая часть его сподвижников пала на поле
битвы, и только немногие успели избежать смерти, проложив мечом путь сквозь
неприятельские ряды. Тело Иуды не осталось во власти врагов; Ионафан и
Симон, его братья, унесли его и погребли в гробе их отцов в Модине. Пусть
история укажет нам героя, который в продолжении пяти лет, среди столь трудных
обстоятельств, для такого святого дела, перенес бы столько трудов и одержал
бы столько побед, чтобы достойно прославить его добродетели, его мужество,
его крайнее благочестие; где найдем мы слова, которые могли бы сравниться
со словами одного из величайших христианских ораторов, который представляет
нам как бы возвеличенного в своем триумфе этого человека, который распространил
славу своего народа до пределов земли, который прикрывал своим щитом свой
стан и поражал своим мечом врагов, который наносил смертельные раны царям,
соединявшимся против него, и радовал Иакова своими добродетелями и победами,
о которых память сохранится вечно. При первом известии об этом событии
все города Иудеи были поражены горестью; слезы текли из глаз всех жителей;
они некоторое время были немы, неподвижны, оцепеневшими. Наконец эта печаль,
прервав странное, долгое молчание, разразилась в воплях и рыданиях, выражавших
горесть, жалость и страх, разразилась в восклицании: «Каким образом мертв
этот сильный муж, спасавший Израиля!» При этом крике казалось, волны Иордана
заплескали сильнее, своды храма поколебались, Иерусалим удвоил свой плачь,
и все горы, и все холмы, и все леса, и все равнины повторяли: «Как умер
этот сильный муж, спасавший Израиля!»