БИБЛЕЙСКО- БИОГРАФИЧЕСКИЙ  СЛОВАРЬ Словарь содержит 80000 слов-терминов

ИЕРЕМИЯ

(ок. 636-597 гг. до Р. X.), второй из четырех великих

пророков, был сыном священника Хелкии, из Анафофа, города, лежащего в колене

Вениаминовом, около 17 верст от Иерусалима. Пророческое служение его началось

с тринадцатого года царствования Иосии, с ранней юности (думают, что ему

было только 15 лет), и продолжалось через весь ряд следующих царей до одиннадцатого

года царствования Седекии, более сорока лет. Вот как он сам описывает свое

призвание: «И было ко мне слово Господне: прежде нежели Я образовал тебя

во чреве, Я познал тебя, и прежде нежели ты вышел из утробы, Я освятил

тебя: пророком для народов поставил тебя. А я сказал: о, Господи Боже!

я не умею говорить, ибо я еще молод. Но Господь сказал мне: не говори:

«я молод»; ибо ко всем, к кому пошлю тебя, пойдешь, и все, что повелю тебе,

скажешь. Не бойся их; ибо Я с тобою, чтобы избавлять тебя, сказал Господь.

И простер Господь руку Свою, и коснулся уст моих, и сказал мне Господь:

вот, Я вложил слова Мои в уста твои. Смотри, Я поставил тебя в сей день

над народами и царствами, чтобы искоренять и разорять, губить и разрушать,

созидать и насаждать» (Иер. 1:4—10). В то же время юный пророк имел два

видения, в которых Господь, под образами жезла и кипящего котла, показал

ему те страшные бедствия, которые нанесет Сиону мстительный меч вавилонского

победителя: «А ты препояшь чресла твои, и встань, и скажи им все, что Я

повелю тебе; не малодушествуй пред ними, чтобы Я не поразил тебя в глазах

их. И вот, Я поставил тебя ныне укрепленным городом и железным столбом

и медною стеною на всей этой земле, против царей Иуды, против князей его,

против священников его и против народа земли сей. Они будут ратовать против

тебя, но не превозмогут тебя; ибо Я с тобою, говорит Господь, чтобы избавлять

тебя» (Иер. 1:17—19). С этого времени человек Божий не переставал оплакивать

неизбежного разрушения своего несчастного отечества, слишком глубоко погрузившегося

в нечестие и потому не оставившего даже надежды к исправлению. Между тем

он не упускал ничего, чтобы возвратить своих заблудших братии; но безуспешно.

Тщетно он излагал народу угрожающее слово Иеговы; тщетно поражал его упреками;

тщетно своим пророческим словом восставал с силой и невероятной строгостью

против светских властей и стражей закона, соблазнительные поступки которых

раздражали его пламенную душу; своею ревностью он навлек на себя преследование

своих сограждан и наконец сделался жертвою самой черной неблагодарности.

Первые его пророчества относятся ко времени, предшествующему восемнадцатому

году царствования Иосии, то есть еще до того времени, когда этот благочестивый

царь начал исправление многочисленных злоупотреблений, введенных его предшественниками.

Иеремия представляет Иерусалим под образом юной супруги, которую Иегова

любил и которая забыла своего возлюбленного в объятиях развратников: «Подивитесь

сему, небеса, и содрогнитесь, и ужаснитесь, говорит Господь. Ибо два зла

сделал народ Мой: Меня, источник воды живой, оставили, и высекли себе водоемы

разбитые, которые не могут держать воды... Не причинил ли ты себе это тем,

— продолжает пророк, начертав ужасающую картину бедствий, которые обрушатся

на потомков Иуды, — что оставил Господа Бога твоего в то время, когда Он

путеводил тебя?.. Посему, хотя бы ты умылся мылом и много употребил на

себя щелоку, нечестие твое отмечено предо Мною, говорит Господь Бог. Как

можешь ты сказать: «я не осквернил себя, я не ходил во след Ваала?» Посмотри

на поведение твое в долине, познай, что делала ты, резвая верблюдица, рыщущая

по путям твоим? Привыкшую к пустыне дикую ослицу, в страсти души своей

глотающую воздух, кто может удержать? Все, ищущие ее, не утомятся: в ее

месяце они найдут ее... Как вор, когда поймают его, бывает осрамлен, так

осрамил себя дом Израилев: они, цари их, князья их, и священники их, и

пророки их, — говоря дереву: «ты мой отец», и камню: «ты родил меня»; ибо

они оборотили ко Мне спину, а не лице; а во время бедствия своего будут

говорить: «встань и спаси нас!» О, род! внемлите вы слову Господню: был

ли Я пустынею для Израиля? был ли Я страною мрака? Зачем же народ Мой говорит:

«мы сами себе господа; мы уже не придем к Тебе» ? Забывает ли девица украшение

свое и невеста — наряд свой? а народ Мой забыл Меня, — нет числа дням...

Говоришь: «так как я невинна, то верно гнев Его отвратится от меня». Вот,

Я буду судиться с тобою за то, что говоришь: «я не согрешила». Зачем ты

так много бродишь, меняя путь твой? Ты так же будешь посрамлена и Египтом,

как была посрамлена Ассириею» (Иер. 2:12-13, 17, 22-24, 26-27, 31—32, 35—36).

Несмотря на эти страшные угрозы, Иегова не хотел безвозвратно оставить

избранную свою и поручил пророку убедить ее к покаянию: «Говорят: «если

муж отпустит жену свою, и она отойдет от него и сделается женою другого

мужа, то может ли она возвратиться к нему? Не осквернилась ли бы этим страна

та?» А ты со многими любовниками блудодействовала, — и однако же возвратись

ко Мне, говорит Господь. Подними глаза твои на высоты и посмотри, где не

блудодействовали с тобою? У дороги сидела ты для них, как Аравитянин в

пустыне, и осквернила землю блудом твоим и лукавством твоим. За то были

удержаны дожди, и не было дождя позднего; но у тебя был лоб блудницы, ты

отбросила стыд. Не будешь ли ты отныне взывать ко Мне: «Отец мой! Ты был

путеводителем юности моей!» (Иер. 3:1—4). Когда Иосия пытался воздвигнуть

здание Иеговы на развалинах идолов, народ иудейский с видимой ревностью

следовал по стопам своего царя; но во глубине сердец существовала гибельная

склонность, которую благочестивый царь не мог искоренить. Иеремия раскрыл

и строго обличил лицемерие этого преступного народа; он безбоязненно, громогласно

возвещал, что отступница Израиль, несмотря на множество своих преступлений,

«оказалась правее, нежели вероломная Иудея» (Иер. 3:11). Посему и Израиль

первый будет наслаждаться благодеянием примирения; для него-то Иегова влагает

в уста своего пророка слова мира и покоя. Придет время, когда преступные

сестры, соединившись в Иерусалимском храме, воодушевленные одним духом,

принесут на алтарь Иеговы благовонный фимиам. Но до этого блаженного времени

сколько ужасных бедствий изольется на город Сион! Слушайте: «Вот, поднимается

он подобно облакам, и колесницы его — как вихрь, кони его быстрее орлов;

горе нам! ибо мы будем разорены... Утроба моя! утроба моя! скорблю во глубине

сердца моего, волнуется во мне сердце мое, не могу молчать; ибо ты слышишь,

душа моя, звук трубы, тревогу брани. Беда за бедою: вся земля опустошается,

внезапно разорены шатры мои, мгновенно — палатки мои. Долго ли мне видеть

знамя, слушать звук трубы?.. Смотрю на землю, и вот, она разорена и пуста,

— на небеса, и нет на них света. Смотрю на горы, и вот, они дрожат, и все

холмы колеблются. Смотрю, и вот, нет человека, и все птицы небесные разлетелись.

Смотрю, и вот, Кормил — пустыня, и все города его разрушены от лица Господа,

от ярости гнева Его... Посему препояшьтесь вретищем, плачьте и рыдайте,

ибо ярость гнева Господня не отвратится от нас. И будет в тот день, говорит

Господь, замрет сердце у царя и сердце у князей; и ужаснутся священники,

и изумятся пророки. И сказал я: о, Господи Боже! Неужели Ты обольщал только

народ сей и Иерусалим, говоря: «мир будет у вас»; а между тем меч доходит

до души? В то время сказано будет народу сему и Иерусалиму: жгучий ветер

несется с высот пустынных на путь дочери народа Моего, не для веяния и

не для очищения; и придет ко Мне оттуда ветер сильнее сего, и Я произнесу

суд над ними» (Иер. 4:13, 19-21, 23-26, 8—12). Безутешный пророк всеми

силами старается разогнать готовую разразиться бурю, и все улицы, все публичные

площади Иерусалима оглашаются его то печальными, то грозными речами. Он

проповедует народу, но народ смеется над ним. Род грубый и злой! Они имеют

глаза и не видят, уши и не слышат; они не обрезаны сердцем, их ум огрубел,

их чело тверже камня; ни один из них не идет по пути правды; они все увлекаются

своими страстями, как бешеная лошадь, стремящаяся в средину битвы. Тогда

человек Божий сказал: «Это, может быть, бедняки; они глупы, потому что

не знают пути Господня, закона Бога своего; пойду я к знатным и поговорю

с ними, ибо они знают путь Господень, закон Бога своего» (Иер. 5:4). Но

увы! пророк нашел, что они еще хуже. Он не лучше был принят и пророками,

священниками, судьями; послушаем, что он говорит о них: «Изумительное и

ужасное совершается в сей земле: пророки пророчествуют ложь, и священники

господствуют при посредстве их, и народ Мой любит это. Что же вы будете

делать после всего этого?» (Иер. 5:30— 31). Они создали Сион из крови,

а Иерусалим из преступлений. Они подобны волкам, рыкающим за добычей; судят

и управляют ради вознаграждений; священники учат ради корысти; пророки

пророчествуют за деньги; они погубили народ, приучили его к вещам суетным

и ложным и не хотят даже перстом указать на те бедствия, которые скоро

изольются на него. «Ибо от малого до большого, каждый из них предан корысти,

и от пророка до священника — все действуют лживо; врачуют раны народа Моего

легкомысленно, говоря: «мир! мир!», а мира нет» (Иер. 6:13—14). Несмотря

на незначительный плод своей ревности, пророк не ослабевал, потому что

Господь объявил ему, что сделал его искусителем в людех искусных, который

должен довести их до крайности. Между тем как жители городов иудейских,

по гласу благочестивого царя Иосии, толпами прибегали во храм Иеговы, Иеремия,

проникавший во глубину сердец и видевший под обманчивой наружностью скрытое

нравственное повреждение, стоял при вратах дома Божия и не переставал вопиять,

что их надежда тщетна, жертвы не имеют цены, потому что втайне они совершают

дела преступные. «Так говорит Господь Саваоф, Бог Израилев: исправьте пути

ваши и деяния ваши, и Я оставлю вас жить на сем месте. Не надейтесь на

обманчивые слова: «здесь храм Господень, храм Господень, храм Господень»...

Пойдите же на место Мое в Силом, где Я прежде назначил пребывать имени

Моему, и посмотрите, что сделал Я с ним за нечестие народа Моего Израиля...

Так говорит Господь Саваоф, Бог Израилев: всесожжения ваши прилагайте к

жертвам вашим и ешьте мясо; ибо отцам вашим Я не говорил и не давал им

заповеди в тот день, в который Я вывел их из земли Египетской, о всесожжении

и жертве; но такую заповедь дал им: «слушайтесь гласа Моего, и Я буду вашим

Богом, а вы будете Моим народом, и ходите по всякому пути, который Я заповедаю

вам, чтобы вам было хорошо»... но они не слушались Меня и не приклонили

уха своего, а ожесточили выю свою, поступали хуже отцов своих, — восклицает

пророк, негодуя на сопротивление, которое он встретил. — За то вот, приходят

дни, говорит Господь, когда не будут более называть место сие Тофетом и

долиною сыновей Енномовых, но долиною убийства, и в Тофете будут хоронить

по недостатку места. И будут трупы народа сего пищею птицам небесным и

зверям земным, и некому будет отгонять их... В то время, говорит Господь,

выбросят кости царей Иуды, и кости князей его, и кости священников, и кости

пророков, и кости жителей Иерусалима из гробов их; и раскидают их пред

солнцем и луною и пред всем воинством небесным, которых они любили и которым

служили и в след которых ходили, которых искали и которым поклонялись;

не уберут их и не похоронят: они будут навозом на земле. И будут смерть

предпочитать жизни все остальные, которые останутся от этого злого племени

во всех местах, куда Я изгоню их, говорит Господь Саваоф» (Иер. 7:3-4,

12, 21-23, 26, 32-33; 8:1—3). Предвидение стольких бедствий ослабляет пророка,

и оледеняет сердце; голос дщери Сиона о ране своей, слышимый им в дали

будущего, раздирает его внутренности, и он изливает свою печаль раздирающими

сердце воплями. «Разве нет бальзама в Галааде?разве нет там врача? Отчего

же нет исцеления дщери народа моего?.. О, кто даст голове моей воду и глазам

моим — источник слез! я плакал бы день и ночь о пораженных дщери народа

моего. О, кто дал бы мне в пустыне пристанище путников! оставил бы я народ

мой и ушел бы от них: ибо все они прелюбодеи, скопище вероломных... Посему

так говорит Господь Саваоф: вот, Я расплавлю и испытаю их; ибо как иначе

Мне поступать со дщерью народа Моего?.. И сделаю Иерусалим грудою камней,

жилищем шакалов, и города Иудеи сделаю пустынею, без жителей» (Иер. 8:22;

9:1—2, 7, 11). Во время возобновления завета, бывшего в царствование Иосии,

Иеремия думал, что настало время, благоприятное для возобновления его сильных

проповедей; он преимущественно обратил свое пророческое слово к жителям

Анафофа, своего отечественного города и до сих пор постоянного его местопребывания;

но последние не только не уважили его святой ревности, но даже хотели погубить

его, и он принужден был для избежания их злоумышленных козней оставить

отечественный город. Горе тебе, город неблагодарный, отвергающий своих

чад! «Посему так говорит Господь о мужах Анафофа, ищущих души твоей и говорящих:

«не пророчествуй во имя Господа, чтобы не умереть тебе от рук наших»; посему

так говорит Господь Саваоф: вот, Я посещу их: юноши их умрут от меча; сыновы

их и дочери их умрут от голода. И остатка не будет от них; ибо Я наведу

бедствие на мужей Анафофа в год посещения их» (Иер. 11:21—23). Таким образом,

пророк оправдал изречение Спасителя, Которого он столь удивительно прообразует

здесь, как и во многих других обстоятельствах своей непостоянной, исполненной

преследований и препятствий жизни: «Не бывает пророк без чести, разве только

в отечестве своем и у сродников и в доме своем» (Мк. 6:4). Негодуя на несправедливость

и жестокое обхождение, Иеремия не мог не жаловаться Господу на благоденствие

злых: нет ничего прекраснее и трогательнее этих слов, которые пророк обращает

к Богу: «Праведен будешь Ты, Господи, если я стану судиться с Тобою; и

однако же буду говорить с Тобою о правосудии: почему путь нечестивых благоуспешен,

и все вероломные благоденствуют? Ты насадил их, и они укоренились, выросли

и приносят плод. В устах их Ты близок, но далек от сердца их» (Иер. 12:1—2).

Господь показывает Своему рабу, что это благоденствие есть не что иное,

как дым, который скоро исчезнет от дуновения небесного гнева. В то же время

открывает ему гибельную участь соседних с Иудеею народов, которые, однако

же, не потеряют без возврата своего наследия, и даже могут со временем

войти в состав избранного народа, если оставят поклонение ложным божествам.

Около сего времени умер благочестивый царь Иосия; весь Израиль оплакивал

его как отца; но более всех сожалел о нем Иеремия, который лучше всех чувствовал,

какую невозвратимую потерю понесло его отечество. В честь его пророк составил

погребальную песнь, которая с тех пор постоянно была пета во храме Иерусалимском;

она не дошла до нас.

Здесь начинается новая эпоха в истории великого пророка, эпоха преследований.

Едва благочестивый царь закрыл глаза, как появились в Иудее все нечестия

и все беспорядки предыдущих царствований под покровительством его преемника.

Ревность человека Божия воспылала новым огнем; он гремел, угрожал, умолял

с невероятным жаром и настойчивостью; он прибегал к необычайным образам,

чтобы сильнее поразить умы. Однажды, по повелению Божию, он купил льняной

пояс, обвязал его вокруг себя и потом скрыл на берегах Евфрата в расщелине

камня. Через несколько времени он возвратился на берега Евфрата, раскопал

землю и увидел, что он совершенно сгнил: « Так сокрушу Я гордость Иуды

и великую гордость Иерусалима», — сказал ему Господь (Иер. 13:9). Пророк

возвестил все это народу и пламенными речами убеждал его предотвратить

готовое излиться на него наказание покаянием; он обращался даже к царю

и царице: «Смиритесь, сядьте пониже, ибо упал с головы вашей венец славы

вашей» (Иер. 13:18). Тщетные усилия! Царь и народ не внимали его словам:

«Может ли Ефиоплянин переменить кожу свою и барс — пятна свои? так и вы

можете ли делать доброе, привыкнув делать злое?» (Иер. 13:23). В другой

раз Бог повелел Иеремии идти в дом горшечника; последний делал на колесе

горшок, и как он разбился, то горшечник стал делать другой. По этому случаю

Господь показал пророку, что Иуда и его жители в руках Божиих то же, что

этот глиняный сосуд в руках горшечника, и угрожает отсюда страшную месть

за преступления народа. Иеремия поспешил уведомить своих заблуждающихся

соотечественников об угрожающей им опасности, что возбудило против него

новое гонение, не имевшее результата. Вместо того, чтобы устрашиться, пророк,

по повелению Божию, предстал перед собранием народа и с силой сокрушил

глиняный сосуд, бывший у него в руках: «Так говорит Господь Саваоф: так

сокрушу Я народ сей и город сей, как сокрушен горшечников сосуд, который

уже не может быть восстановлен, и будут хоронить их в Тофете, по недостатку

места для погребения... Вот, Я наведу на город сей и на все города его

все то бедствие, которое изрек на него, потому что они жестоковыйны и не

слушают слов Моих» (Иер. 19:11, 15). При этих словах начальник храма, священник

Пахор, ударил пророка и посадил его в оковы; но на следующий день Иеремия

получил свободу, чтобы с большей силой возобновить угрозы против Иуды и

Иерусалима. Он предсказал Пахору, что он и его семейство умрут в плену.

Безуспешность его проповедей, необыкновенное ожесточение этого неблагодарного

и возмутительного народа, гонения и преследования, которым подвергало его

исполнение его трудного служения, по временам извлекали у него самые горькие

жалобы и мольбы, которые, кажется, были внушены ему самым сильным отчаянием.

«Ты влек меня, Господи, — восклицал он, — и я увлечен; Ты сильнее меня

— и превозмог, и я каждый день в посмеянии, всякий издевается надо мною.

Ибо лишь только начну говорить я, — кричу о насилии, вопию о разорении,

потому что слово Господне обратилось в поношение мне и в повседневное посмеяние...

Господи сил! Ты испытываешь праведного и видишь внутренность и сердце.

Да увижу я мщение Твое над ними, ибо Тебе вверил я дело мое... Проклят

день, в который я родился! день, в который родила меня мать моя, да не

будет благословен! Проклят человек, который принес весть отцу моему и сказал:

«у тебя родился сын», и тем очень обрадовал его. И да будет с тем человеком,

что с городами, которые разрушил Господь и не пожалел; да слышит он утром

вопль и в полдень рыдание за то, что он не убил меня в самой утробе — так,

чтобы мать моя была мне гробом, и чрево ее оставалось вечно беременным.

Для чего вышел я из утробы, чтобы видеть труды и скорби, и чтобы дни мои

исчезали в бесславии?» (Иер. 20:7—8, 12, 14—18). Господь утешает Своего

раба и обещает уничтожить его врагов; пророк ожидает освобождения Израиля;

потом, пролетая века и пространство, видит все народы земли, собранные

вокруг единого вождя, и издали через тьму веков приветствует это. «И соберу

остаток стада Моего из всех стран, куда Я изгнал их, и возвращу их во дворы

их; и будут плодиться и размножаться. И поставлю над ними пастырей, которые

будут пасти их, и они уже не будут бояться и пугаться, и не будут теряться,

говорит Господь. Вот, наступают дни, говорит Господь, и восставлю Давиду

Отрасль праведную, и воцарится Царь, и будет поступать мудро, и будет производить

суд и правду на земле. Во дни Его Иуда спасется и Израиль будет жить безопасно;

и вот имя Его, которым будут называть Его: «Господь оправдание наше!» (Иер.

23:3—6). Эти величественные обетования воодушевляют человека Божия новой

ревностью, и стены Сиона снова оглашаются его пророческими речами. Его

энергическое слово исполняет ужасом сердца царей, заставляет их трепетать

даже на троне: «Посему так говорит Господь о Иоакиме, сыне Иосии, царе

Иудейском: не будут оплакивать его: «увы, брат мой!» и: «увы, сестра!»

Не будут оплакивать его: «увы, государь!» и: «увы, его величие!» Ослиным

погребением будет он погребен; вытащат его и бросят далеко за ворота Иерусалима...

Живу Я, сказал Господь: если бы Иехония, сын Иоакима, царь Иудейский,

был перстнем на правой руке Моей, то и отсюда Я сорву тебя и отдам тебя

в руки ищущих души твоей и в руки тех, которых ты боишься, в руки Навуходоносора,

царя Вавилонского, и в руки Халдеев, и выброшу тебя и твою мать, которая

родила тебя, в чужую страну, где вы не родились, и там умрете... «Неужели

этот человек, Иехония, есть создание презренное, отверженное? или он —

сосуд непотребный? за что они выброшены — они племя его, и брошены в страну,

которой не знали?» О, земля, земля, земля! слушай слово Господне. Так говорит

Господь: запишите человека сего лишенным детей, человеком злополучным во

дни свои, потому что никто уже из племени его не будет сидеть на престоле

Давидовом и владычествовать в Иудее» (Иер. 22:18-19, 24-26, 28-30). В первые

годы царствования Иоакима необычайная засуха истощала страну; Иеремия,

тронутый бедствием жителей, старался пламенными молитвами к Иегове остановить

этот страшный бич; но он не был услышан. Иеремия не унывал и оправдывал

проступки народа лживыми пророчествами; но Господь был неумолим. «Они пророчествуют

именем Моим, а Я не посыпал их; они говорят: «меча и голода не будет на

сей земле»: мечом и голодом будут истреблены эти пророки, и народ, которому

они пророчествуют, разбросан будет по улицам Иерусалима от голода и меча,

и некому будет хоронить их, — они и жены их, и сыновья их, и дочери их;

и Я изолью на них зло их... Хотя бы предстали пред лице Мое Моисей и Самуил,

душа Моя не приклонится к народу сему; отгони их от лица Моего, пусть они

отойдут» (Иер. 14:15—16, 15:1). В начале царствования Иоакима, в праздник

Пасхи, Иеремия проник во двор храма, чтобы проповедать собравшимся здесь

жителям городов Иудейских: «Так говорит Господь: если вы не послушаетесь

Меня в том, чтобы поступать по закону Моему, который Я дал вам, чтобы внимать

словам рабов Моих, пророков, которых Я посылаю к вам, посылаю с раннего

утра, и которых вы не слушаете, — то с домом сим Я сделаю то же, что с

Силомом, и город сей предам на проклятие всем народам земли» (Иер. 26:4—6).

Едва были произнесены те страшные слова, как священники, лжепророки и народ

бросились на него. Слух об этом скоро распространился; собрался народ,

и старцы иудейские уселись у новых дверей храма, где обыкновенно происходили

их заседания. Они потребовали объяснения от священников и лжепророков,

которые, обратясь к ним и к народу, сказали: «Смертный приговор этому человеку!

потому что он пророчествует против города сего, как вы слышали своими ушами».

«Господь послал меня, — отвечал Иеремия, — пророчествовать против дома

сего и против города сего все те слова, которые вы слышали; итак исправьте

пути ваши и деяния ваши и послушайтесь гласа Господа Бога вашего, и Господь

отменит бедствие, которое изрек на вас; а что до меня, вот — я в ваших

руках; делайте со мною, что в глазах ваших покажется хорошим и справедливым;

только твердо знайте, что если вы умертвите меня, то невинную кровь возложите

на себя и на город сей и на жителей его; ибо истинно Господь послал меня

к вам сказать все те слова в уши ваши». После этого краткого объяснения,

одобрение последовало со всех сторон. Князи иудейские отвечали священникам

и лжепророкам-обвинителям: «Этот человек не подлежит смертному приговору,

потому что он говорил нам именем Господа Бога нашего» (Иер. 26:11—16).

В то же время некоторые из старцев говорили собранию в пользу Иеремии и

приводили в пример Михея, который, пророчествуя, что Сион вспахан как нива,

Иерусалим разрушен до основания, не был обвинен. Другие приводили пример

против пророка, именно пример Урии, который в подобном обстоятельстве был

наказан царем иудейским. Наконец Ахикам доказал, что Иеремия невинен, и

пророк получил свободу. В четвертый год царствования Иоакима царь египетский

напал на Навуходоносора и был разбит при Кархамисе, на берегах Евфрата.

Тогда Иеремия предсказал, что Бог пошлет и возьмет «все племена северные,

говорит Господь, и пошлю к Навуходоносору, царю Вавилонскому, рабу Моему,

и приведу их на землю сию и на жителей ее и на все окрестные народы; и

совершенно истреблю их и сделаю их ужасом и посмеянием и вечным запустением»...

И вся земля эта будет пустынею и ужасом; и народы сии будут служить царю

Вавилонскому семьдесят лет. И будет: когда исполнится семьдесят лет, накажу

царя Вавилонского и тот народ, говорит Господь, за их нечестие, и землю

Халдейскую, и сделаю ее вечною пустынею» (Иер. 25:9, 11—12). К сему времени

надобно отнести то, что сказал пророк о рехавитах, потомках Иофора. Известно,

что Ионадав, сын Рехава и современник Ииуя, царя израильского, желая восстановить

в своем семействе жизнь более совершенную, запретил своим детям и всему

своему потомству пить вино, садить виноград, сеять хлеб, строить дома.

Они должны были жить под шатрами, не сносясь ни в чем со своими соотечественниками,

как иноплеменники; этот образ жизни они неизменно сохраняли до первого

разрушения Иерусалима. Священное Писание представляет рехавитов людьми

жизни примерной, строгой воздержанности, всесовершенного бескорыстия. Их

почитают подражателями пророков и образцами, которым следовали иессеяне

и терапевты у иудеев. Они принадлежали к роду кинеян; это слово значит

то же, что по-гречески троглодиты (то есть люди, живущие в каменных пещерах,

и даже под землей), и основали свое местопребывание в окрестностях Мертвого

моря. В то время, о котором мы говорим, рехавиты принуждены были оставить

эту страну для избежания меча царя вавилонского и пришли в святой город

искать убежища. Иеремия получил повеление от Бога привести их в храм и

заставить их пить вино и хотя несколько ослабить излишнюю строгость своей

жизни; но они не хотели нарушить обета своего отца. Исполненный удивления

пророк обличает неверность детей Иуды верностью рехавитов и предсказывает

последним, что они всегда будут находиться на служении Иегове. Действительно,

потомки Ионадава служили во храме как певцы и привратники после возвращения

из плена вавилонского. Около этого времени Иеремия, скрывшийся от преследований,

повелел Варуху написать его пророчества и громогласно прочесть их во храме,

в присутствии народа, в день всеобщего поста. Рука писца дрожала, когда

он писал эти страшные угрозы; Иеремия утешил его и ободрил особенными откровениями.

В пятый год царствования Иоакима, в назначенный день, Варух предстал перед

собранием народа во храме и прочел пророчества Иеремии; он повторил потом

чтение перед вельможами иудейскими, которые, узнав о них от Михея Гамариева,

желали их слышать. Объятые удивлением, они, слушая слова пророка, посматривали

в недоумении друг на друга и хотели знать, каким образом Варух собрал их.

«Он (Иеремия) произносил мне устами своими все сии слова, а я чернилами

писал их в этот свиток» (Иер. 36:18), — отвечал Варух. Между тем царь,

по рассказам вельможей узнавший об этих пророчествах, послал принести книгу

и прочесть перед ним; но едва только он выслушал несколько страниц, как

вырвал ее из рук чтеца, изрезал в куски и бросил в огонь, несмотря на представления

некоторых из царедворцев. В то же время дано повеление схватить Варуха;

но Бог хранил его. Он безопасно прибыл в убежище своего учителя, который

в другой раз продиктовал ему свои пророчества и прибавил новые. Предсказание

Иеремии об участии царя иудейского исполнилось буквально: он был отведен

пленным в Вавилон вместе со своей матерью и знатнейшими жителями Иерусалима,

Навуходоносором, царем вавилонским, возведшим на престол иудейский Седекию.

Новый государь последовал всем заблуждениям своих предшественников; Иеремия

давал ему строгие увещания, которые только более ожесточали его. По примеру

царя и народ пренебрегал пророческими проповедями и грубо поступал с говорившими

во имя Иеговы. Тогда Господь показал пророку, под образом двух корзин,

из которых одна содержала в себе хорошие смоквы, а другая худые, что иудеи,

уведенные в плен, будут пользоваться большей милостью, нежели оставшиеся

в Иудее. Около этого времени, то есть в продолжение первого года царствования

Седекии, когда последний послал к Навуходоносору послов, Иеремия воспользовался

этим обстоятельством и написал к пленным послание. Он возвестил им, что

их плен будет продолжаться семьдесят лет и что по прошествии этого времени

они возвратятся в свое отечество; он побеждал их, в ожидании с самоотвержением

и бодростью конца плена, почитать себя согражданами того города, в котором

они живут: «Стройте домы и живите в них, и разводите сады и ешьте плоды

их; берите жен и рождайте сыновей и дочерей; и сыновьям своим берите жен

и дочерей своих отдавайте в замужество, чтобы они рождали сыновей и дочерей,

и размножайтесь там, а не умаляйтесь; и заботьтесь о благосостоянии города,

в который Я переселил вас, и молитесь за него Господу; ибо при благосостоянии

его и вам будет мир» (Иер. 29:5—7). Два лжепророка, Ахиаав и Седекия, обманывали

их льстивыми словами о скором возвращении в отечество; Иеремия объявляет

этим лжепророкам, что царь вавилонский сожжет их огнем. Другой лжепророк,

Самей, написал из Вавилона к первосвященнику Софонию и ко всему иерусалимскому

народу послание, исполненное клевет на Иеремию; первосвященник прочел это

послание перед человеком Божиим, который сказал, что Самей будет наказан.

Во второй год царствования Седекии к царю иудейскому пришли послы от царей

аммонитского, моавитского, тирского и сидонского для заключения с ним оборонительного

союза против Навуходоносора. Иеремия предстал пред ними с ярмом на шее

и с узами в руках, которые раздал каждому из них, возвещая, что настоящая

безопасность для них состоит только в покорности царю вавилонскому. Тоже

он говорил и Седекии и заклинал его не слушать ложных пророков и не восставать

против Навуходоносора. Спустя два года (около середины пятого года царствования

Седекии), один из лжепророков, по имени Анания, сын Асоров, публично осмелился

противоречить Иеремии и, сорвав с шеи ярмо, которое пророк не переставал

носить, разбил его, сказав, что так Бог уничтожит иго царя вавилонского;

Иеремия сказал ему, что скорая смерть накажет его за ложь; действительно,

через два месяца Анания умер. В промежутке между этими происшествиями (то

есть до смерти Анаии) царь иудейский, полагаясь на ложных пророков, послал

к Навуходоносору требовать сосудов храма. Иеремия воспользовался этим обстоятельством

и написал к пленным пространное пророчество, исполненное смелых и величественных

изображений и высоких мыслей о будущем разрушении Вавилона, падении Халдейского

царства и возвращении их. Серея, брат Варуха и начальник посольства, отнес

это послание и прочел его перед Иехониею и другими пленными; потом привязал

к нему камень и бросил в Евфрат, согласно с повелением пророка, который

хотел представить этим гибельную участь гордого города. В то же время человек

Божий высказал своим соотечественникам множество других пророчеств: об

освобождении Израиля и Иуды и соединении обоих царств, о восстановлении

Иерусалима и храма, о страшном наказании притеснителей народа Иеговы и

проч., и, чтобы поспешить обращением своих заблудших братии, в ясных выражениях

возвещает чудесное пришествие Мессии. «Долго ли тебе скитаться, отпадшая

дочь? — говорит он Сиону. — Ибо Господь сотворит на земле нечто новое:

жена спасет мужа» (Иер. 31:22). В девятый год царствования Седекии царь

вавилонский с многочисленными войсками осадил Иерусалим, который отчаянно

противился. Но между тем как начальники ободряли народ, Иеремия, предвидевший

все бедствия, которые повлекло бы за собой отчаянное сопротивление, и считавший

причиной настоящих событий преступления, в которых погрязло его отечество,

проповедовал, что все это бесполезно и что надобно просить мира. Напрасно

народ и начальники старались закрыть ему уста: он не слушал ничего. Между

тем халдеи сняли осаду для поражения египетской армии; тогда иудеи, воодушевленные

гибельной уверенностью, снова взяли своих рабов, которым минутный страх

заставил дать свободу из уважения к субботнему году. Пророк строго упрекал

их в этом вероломстве и предсказал, что халдеи снова возвратятся и сожгут

город. В это время Иеремия, вынужденный домашними обстоятельствами оставить

Иерусалим, а может быть, и утружденный безуспешностью своих проповедей,

воспользовался минутой покоя, который доставило отступление неприятеля,

хотел выйти из него тайно, но во вратах города остановлен стражей, которая

обвиняла его в том, что он хочет передаться халдеям. Несмотря на отрицательный

ответ, пророк был обвинен и заключен в дом Ионафана-книгочея, сделавшийся

публичной тюрьмой. Иеремия прошел три степени заключения; сначала он был

под стражей в доме Ионафана и пользовался такой же свободой, как те римские

узники, которые были in libera custodia. Впоследствии царь переселил его

во двор темничный, и здесь Иеремия продолжал свои пророчества и снова восставал

против сопротивления, которое почитал гибельным. Его проповеди устрашали

толпу, но начальники, положившие лучше умереть, чем сдаться, говорили царю:

«Да будет этот человек предан смерти, потому что он ослабляет руки воинов,

которые остаются в этом городе, и руки всего народа, говоря к ним такие

слова; ибо этот человек не благоденствия желает народу сему, а бедствия»

(38:4). Царь уступил их просьбам; тогда пророк был свешен на веревке в

ров темничный, в котором Иеремия провел многие дни. Спустя около двух месяцев

после первой осады, Навуходоносор, победивши египтян, снова явился перед

Иерусалимом. В это-то время Авде-мелех, один из придворных, ефиоплянин,

тронутый бедственным положением Иеремии, по своему предстательству получил

от Седекии повеление вытащить пророка из рва и привести к царю для совещания.

Иеремия советовал ему сдаться халдеям, предсказал угрожающую ему участь

и в то же время просил не ввергать его в ров, потому что он погибнет в

нем. Седекия снисшел на его просьбу и велел посадить его во дворе темничном.

Между тем иудеи, видя возвращение Навуходоносора и деятельность осады,

признали наконец истинность предсказаний Иеремии; от самоуверенности они

дошли до отчаяния и считали себя погибшими безвозвратно. Тогда пророк переменил

тон своих проповедей и от угроз перешел к утешениям. Он обещал им, что

они, хотя и будут уведены в плен, возвратятся в свое отечество, и чтобы

убедить их, Анамеил, родственник его, пришел по внушению Божию к Иеремии

в темницу с предложением купить у него землю, которою он владел в Анафофе,

и Иеремия купил ее, заключил контракт, приложил печать, засвидетельствовал

и отдал его Варуху с повелением положить его в глиняный сосуд, чтобы он

дольше сохранялся; этим он хотел представить верность возвращения из плена.

Прошел месяц после взятия Иерусалима, месяц опустошений и убийств, когда

Навузардан, военачальник Навуходоносора, возвратился в этот город для исполнения

повелений своего владыки. Первой его заботой, согласно с повелением царя,

было возвращение Иеремии свободы. Пророк с радостью принял эту милость,

позволявшую ему исхитить от осквернения необрезанных священные знаки Завета.

По его совету священники скрыли огонь, горевший на алтаре всесожжении,

в колодце, в котором не было воды и о существовании которого никто не знал.

Сам пророк, по особенному повелению Божию, унес с собой скинию, Ковчег

Завета и алтарь кадильный и скрыл их в пещере горы Навав, в которую вход

тщательно закрыл. Некоторые из сопровождавших его возвратились, чтобы видеть

место, где эти священные предметы были скрыты, но не могли найти его. Иеремия,

узнав об этом, упрекал их за любопытство: притом в пророчествах Иеремии

говорится: «И будет, когда вы размножитесь и сделаетесь многоплодными на

земле, в те дни, говорит Господь, не будут говорить более: «ковчег завета

Господня»; он и на ум не придет, и не вспомнят о нем, и не будут приходить

к нему, и его уже не будет» (Иер. 3:16). И действительно, в новом Израиле

Ковчег Завета стал не нужен, так как он был преобразованием живого Кивота

Нового Завета. Когда Навузардан, разграбив и сжегши город и храм, уводил

в Вавилон знатнейших из иудеев, оставляя только бедняков для возделывания

полей, и Иеремия попал в число пленных; но, узнав пророка в Раме, Навузардан

снял с него оковы и позволил ему идти куда угодно. Иеремия остался в отечестве

и привязался к Годолии, сыну Ахикамову, которого Навуходоносор сделал правителем

Иудеи. Думают, что в это время пророк написал книгу, известную под названием

Плача. После убийства Годолии жестоким Измаилом, смешавшим кровь халдеев

с кровью своих соотечественников, иудеи, опасаясь мести Навуходоносора,

решились бежать в Египет. Иеремия употреблял все усилия, чтобы отвратить

их от этого намерения, уверяя их, что здесь-то и постигнут их те бедствия,

от которых они бегут. Но они не только не вняли ему, но и самого принудили

идти с собой. Но едва они пришли туда, как стали поклоняться местным божествам;

Иеремия, проповедями которого они пренебрегали, предсказал им, что они

погибнут от меча Навуходоносора, что и исполнилось спустя несколько лет.

С сего времени история молчит о Иеремии. Некоторые отцы церкви думают,

что он был побит камнями в долине Тафнес иудеями, которые не могли переносить

его строгих и беспрестанных упреков за идолопоклонство; другие думают,

что он возвратился в отечество; наконец, есть третье мнение, утверждающее,

что Иеремия скончался в Вавилоне, у Седекии; но все это одни догадки. Из

писаний этого великого мужа дошли до нас только пророчества в пятидесяти

двух главах, Плач в четырех, и Послание к пленным, уведенным в Вавилон,

находящееся в конце Книги пророка Варуха (см. это имя). Ему приписывают

еще две последние книги Царств и некоторые псалмы, между прочими 136: «При

реках Вавилона, там сидели мы и плакали, когда вспоминали о Сионе» и проч.

Эта прекрасная и трогательная песнь, внушенная печалью плена, весьма хорошо

гармонирует и отзывается отличительной меланхолической чертой пророка;

по крайней мере несомненно то, что она не принадлежит Давиду и что автор

ее жил около времени пленения вавилонского.

Речь Иеремии вообще проста и неискусственна. Великие бедствия, которых

он был свидетелем и жертвой, наложили на его душу печать грусти, которой

отзываются все его писания. Пламенно желая исцелить глубокую кровавую рану

дщери Сиона, пророк считает самое скорейшее лекарство самым лучшим; и его

слово течет неудержимо как живительный бальзам. Отсюда-то и происходят

эти повторения, эти многоразличные обороты одной и той же мысли. Впрочем,

в слоге Иеремии очень много изящества и возвышенности; стоит только прочесть

некоторые главы его пророчеств, особенно 9 и преимущественно последние,

одним словом то, что не относится к истории, чтобы убедиться в этом. С

какой силой, с каким обилием образов восстает он против гордого Вавилона

и против вероломного Египта, который изменнически предоставляет потомков

Иакова мечу ассирийского победителя! «Готовьте щиты и копья, и вступайте

в сражение: седлайте коней и садитесь, всадники, и становитесь в шлемах;

тоните копья, облекайтесь в брони. Почему же, вижу Я, они оробели и обратились

назад? и сильные их поражены, и бегут не оглядываясь; отвсюду ужас, говорит

Господь. Не убежит быстроногий, и не спасется сильный; на севере, у реки

Евфрата, они споткнутся и падут. Кто это поднимается, как река, и, как

потоки, волнуются воды его? Египет поднимается, как река, и, как потоки,

взволновались воды его, и говорит: «поднимусь и покрою землю, погублю город

и жителей его»... Ибо день сей у Господа Бога Саваофа есть день отмщения,

чтобы отметить врагам Его; и меч будет пожирать, и насытится и упьется

кровью их; ибо это Господу Богу Саваофу будет жертвоприношение в земле

северной, при реке Евфрате. Пойди в Галаад и возьми бальзама, дева, дочь

Египта; напрасно ты будешь умножать врачевства, нет для тебя исцеления»

(Иер. 46:3—8, 10—11). В самом деле рана была неисцельна. Все предшествующие

замечания прилагаются к писаниям Иеремии вообще. Но что мы скажем о Плаче,

этом неподражаемом образце пророческого вдохновения? Я не думаю, говорит

один искусный критик, чтобы существовала такая возвышенная песнь, которая,

при небольшом объеме, заключала бы в себе столь великое богатство, столь

большое разнообразие выражений и уподоблений изящных, счастливых, блестящих.

Что может быть трогательнее, плачевнее этого города, некогда цветущего,

славнейшего из городов, этой царицы народов, ныне одинокой, ослабленной

под тяжестью печали, оплакивающей свое вдовство, лишенной своих друзей,

преданной изменой своими ближними, тщетно умоляющей о помощи тех, которых

она любила, не имеющей ни одного утешителя? А эти траурные пути Сиона,

которые, кажется, сожалеют о великолепии торжественных праздников, а эти

столь нежные, столь жалобные, столь трогательные стенания (R. Lowfli. De

sacra poesia hebraeorum). «Как одиноко сидит город, некогда многолюдный!

он стал, как вдова; великий между народами, князь над областями сделался

данником. Горько плачет он ночью, и слезы его на ланитах его. Нет у него

утешителя из всех, любивших его; все друзья его изменили ему, сделались

врагами ему. Иуда переселился по причине бедствия и тяжкого рабства, поселился

среди язычников, и не нашел покоя; все, преследовавшие его, настигли его

в тесных местах. Пути Сиона сетуют, потому что нет идущих на праздник;

все ворота его опустели; священники его вздыхают, девицы его печальны,

горько и ему самому. Враги его стали во главе, неприятели его благоденствуют,

потому что Господь наслал на него горе за множество беззаконий его; дети

его пошли в плен впереди врага. И отошло от дщери Сиона все ее великолепие;

князья ее — как олени, не находящие пажити; обессиленные они пошли вперед

погонщика» (Плач Иер. 1:1—6). Бесполезно было бы выписывать еще места:

все равно прекрасно, равно удивительно. Надобно ли показывать, что предмет

этой трогательной песни есть разрушение святого города и храма, опустошение

отечества, смерть и потеря свободы иудейского народа? Она разделяется на

четыре песни, а каждая песнь заключает 22 акростиха, то есть стихи, распределенные

по порядку и числу букв алфавита. Пророчества Иеремии, по их предмету,

можно разделить на три класса: 1) на пророчества, относящиеся к иудейскому

народу; 2) пророчества, относящиеся к Мессии и 3) пророчества, касающиеся

соседних народов. Первые несравненно многочисленнее; видно, что главной

целью пророческого служения Иеремии было возвестить своему несчастному

отечеству те плачевные бедствия, которые скоро должны наказать его за беззакония:

разрушение города и храма, убийственный меч врага, который даст пощаду

только тем, которые склонят выю перед игом рабства. Между этими страшными

предсказаниями славнее всех пророчество о семидесятилетнем плене. После

народа иудейского следуют народы иноплеменные, о которых говорится почти

на каждой странице и которые составляют исключительный предмет шести предпоследних

глав; пятьдесят вторая глава есть не что иное, как повторение главнейших

происшествий царствования Седекии. Большая часть предсказаний этого рода

указывает самым ясным образом участие язычников в Новом Завете, что и заставило

говорить, что Иеремия есть пророк язычников, как Павел, их апостол. Пророчества

о пришествии Мессии менее многочисленны и не столь ясны, как пророчества

Исайи, и особенно Даниила: мы указали их в своем месте. Избиение младенцев

Иродом предсказано Иеремиею, по свидетельству евангелиста Матфея: «Тогда

сбылось реченное через пророка Иеремию, который говорит: глас в Раме слышен,

плач и рыдание и вопль великий; Рахиль плачет о детях своих и не хочет

утешиться, ибо их нет» (Мф. 2:17—18, ср. Иер. 31:15). Иисус Христос, изгоняя

торгашей из храма, говорил им: «Написано, — дом Мой домом молитвы наречется;

а вы сделали его вертепом разбойников» (Мф. 21:13; Мк. 2:16. Лк. 19:46).

Из этих двух слов первое находится у Исайи (61:7), а второе у Иеремии (12:11).

Но если святой пророк мало возвещал о чаянии языков, зато он сам был живым

пророчеством, совершенным образом Божественного Искупителя. Подобно Ему

пророк был постоянно целью преследований и оскорблений своих сограждан;

подобно Ему он всегда, даже среди самых сильных нравственных и физических

страданий, находил извинение для своих врагов, слезу прощения для своих

гонителей; подобно Ему, он совершил свое трудное посланничество с героическим

самоотвержением, с удивительной бодростью и до дна испил назначенную ему

горькую чашу; наконец, подобно Ему, он в самых трудных отношениях, которые

должен был поддерживать с этим развратным, неблагодарным и злым народом,

умел соединить непоколебимую твердость с той мягкостью характера, которая

заставляла его говорить: «А я, как кроткий агнец, ведомый на заклание,

и не знал, что они составляют замыслы против меня, говоря: «положим ядовитое

дерево в пишу его и отторгнем его от земли живых, чтобы и имя его более

не упоминалось». Но, Господи Саваоф, Судия праведный, испытующий сердца

и утробы! дай увидеть мне мщение Твое над ними, ибо Тебе вверил я дело

мое» (Иер. 11:19— 20,). «Omnium ecclesiarum iste est consensus, — сказал

по этому случаю бл. Иероним, — ut, sub persona Jereniae, a Christo haec

did intelligant». Должно еще отнести к Мессии эти слова, сказанные Св.

Духом пророку: «Прежде нежели Я образовал тебя во чреве, Я познал тебя,

и прежде нежели ты вышел из утробы, Я освятил тебя: пророком для народов

поставил тебя» (Иер. 1:5). Эти слова имеют весьма близкое сходство в словами

Исайи о Искупителе: «Слушайте Меня, острова, и внимайте, народы дальние:

Господь призвал Меня от чрева, от утробы матери Моей называл имя Мое» (Ис.

49:1). — Но независимо от символического смысла этих слов, все отцы и толкователи

понимают его буквально: тем больше чести пророку. Иеремия почитается одним

из святейших лиц Ветхого Завета, говорит один христианский писатель, ибо

только о нем сказано: «Прежде нежели Я образовал тебя во чреве, Я познал

тебя, и прежде нежели ты вышел из утробы, Я освятил тебя: пророком для

народов поставил тебя». Новое разительное сходство Иеремии с Божественным

Искупителем есть его девство. Без сомнения, Бог благоволил прибавить эту

последнюю черту совершенства к Своему образу, когда запретил ему вступать

в брак (Иер. 16:1, 2 и ел.). Но если бы Иеремия и не был величайшим из

пророков, то и тогда он возбуждал бы в нас живейший интерес, потому что

он ближе всех к природе человеческой, которой чувствовал он все недостатки,

всю бедность, все бедствия. Когда его пламенное сердце готово было разорваться

при виде стольких бедствий, которых не мог предотвратить, он со слезами

и печалью приглашает все окружающие его существа: «Итак слушайте, женщины,

слово Господа, и да внимает ухо ваше слову уст Его; и учите дочерей ваших

плачу, и одна другую — плачевным песням. Ибо смерть входит в наши окна,

вторгается в чертоги наши, чтобы истребить детей с улицы, юношей с площадей...

Так говорит Господь: да не хвалится мудрый мудростью своею, да не хвалится

сильный силою своею, да не хвалится богатый богатством своим. Но хвалящийся

хвались тем, что разумеет и знает Меня, что Я — Господь, творящий милость,

суд и правду на земле; ибо только это благоугодно Мне, говорит Господь»

(Иер. 9:20—21, 23— 24). Святой пророк любил любовью безграничной; а разве

любовь не есть чистейшее достояние души? Иеремия заключает в себе всю политику

своего времени. Оканчивая эту статью, мы должны сказать несколько слов

о нем в этом отношении. Еврейская общественная организация имела свое жизненное

начало в единении; от разделения она должна была погибнуть. Так думали

Моисей, Иисус Навин и Самуил, схоронивший вместе со своей славой Теократию

(Богоправление). Уже в это время зло пустило корни глубоко, ибо вся власть,

вся сила характера судьи не могли устоять против обстоятельств. Но настоящее

падение народа началось только со времени разделения колен. В это время

все разделилось безвозвратно: власть, богослужение, нравственность, интересы;

в это время уже можно было видеть конец этой плачевной системы и быстроту

падения народа, дошедшего до крайности. Во время Иеремии уже не было никакого

лекарства; падение было близко и неизбежно; всякое сопротивление, казалось,

только приближало табельный конец. В этом отчаянном положении оставалось

только одно средство: покориться силе с самоотвержением, ожидая более благоприятного

будущего, и возвратиться к закону Моисея, чтобы почерпнуть в нем новые

элементы общественного бытия. Вот цель неустрашимого пророка, к которой

он стремился в продолжение сорока лет своего трудного служения; он обращался

преимущественно к властям, священникам, пророкам, потому что, по его мнению,

здесь гнездилась причина зла. Но князья, священники, пророки не понимали

его и за услуги платили ему жестокими гонениями. Несправедливое предубеждение

его сограждан наконец дошло до того, что стали подозревать его в измене!

«При первом взгляде, — говорит один ученый еврей, вспоминая о том случае,

когда пророк был остановлен как переметчик, — при первом взгляде можно

было подумать, что Иеремия изменник; но слезы, которые он проливал о своем

отечестве, достаточны для оправдания его, если бы в его книге и не видно

было его мыслей. Вы теперь думаете спастись оружием, говорил он начальникам

иудейским, теперь уже поздно; вы во зло употребили свою власть, держали

в рабстве тех, которые должны быть свободны, вы умножали несправедливости;

вот враги, которые опаснее для вас, нежели халдеи. Что же делать? С терпением

переносить неизбежные бедствия, исправить совершенные ошибки, укрепить

себя правосудием и единством. Тогда это чужеземное владычество падет само

собой. И после совершившейся катастрофы Иеремия не переставал проповедовать,

чтобы иудеи не оставляли своего отечества и ожидали благоприятных обстоятельств».

Вот мудрая сторона его проповеди, но мудрость не одержала верха. Память

святого пророка Иеремии празднуется церковью I мая.