БИБЛЕЙСКО- БИОГРАФИЧЕСКИЙ  СЛОВАРЬ Словарь содержит 80000 слов-терминов

АНТИОХ ЕПИФАН

(175 г. до Р. X), второй сын Антиоха Великого.

Он провел четырнадцать лет в Риме, куда отведен был заложником после сражения

при Тавре. По прошествии этого времени Селевк, его брат, восшедший на сирийский

престол, вызвал его из Рима, а Димитрий, сын нового монарха, заступил на

место своего дяди. Намерением Селевка было обратить в пользу сведения,

которые Антиох заимствовал у римлян, и употребить их на покорение Египта;

но он не мог увидеть осуществления своих надежд, потому что умер почти

скоропостижно, а брат, вступив на берег своего отечества, овладел венцом,

доставленным ему случаем. Хотя это было похищением прав племянника, однако

народ принял его восшествие на престол с радостью и дал ему имя Епифан.

Едва венец утвердился на главе Антиоха Епифана, как он обратил внимание

на Египет, и скоро открылся благоприятный случай к его тайным намерениям.

Скипетр фараонов перешел тогда в слабые руки дитяти, к Птоломею Филометору,

который скоро увидел значительную армию, опустошавшую его государство;

при виде слонов, колесниц, кавалерии и многочисленного флота он бежал,

объятый ужасом, и оставил во власти сириян свои крепкие города, которые

преданы были грабежу. Опустошив Египет, Епифан, возвращая свои войска,

приблизился к Иерусалиму, владетелем которого сделался, и, исполненный

гордостью, вошел во святилище. Золотой алтарь, семисвечник, священные сосуды,

алтарь предложения хлебов, умывальницы, чаши, кадильницы и все украшения

храма были взяты по его повелению. Кроме того, он овладел всеми драгоценностями

и возвратился в свое царство, оставив за собою следы убийства и опустошения.

Недовольный этим грабежом, царь сирийский захотел ввести греческую религию;

сопротивление, которое встретил в этом случае, возбудило его гнев; а радостные

восторги, объявшие Иудею при неосновательной вести о его смерти, еще более

увеличили ярость, и еще Израиль не успел опомниться от страшного, нанесенного

ему удара, как Аполлоний, начальник колен, получил от Антиоха наставления

и отправился в Иерусалим. Этот человек, достойный посланник своего повелителя,

прикрывал себя мирными намерениями, но, лишь только введен был в город,

снял маску притворства, под которою скрывал самую черную измену. Следовавшие

за ним воины напали на народ, и кровь потекла ручьем; храм был осквернен,

книги Закона сделались добычею пламени, а иудеи, пощаженные мечом, принуждаемы

были приносить жертву идолам. Многие предпочитали казнь бесчестию, и среди

прочих достойна памяти мать с семью сыновьями. Какая печаль облекла град

Давидов! Какое опустошение поражает взоры! Женщины, дети, влекомые в плен,

со слезами прощаются с дымящимися остатками, а ноги их скользят по ниспровергнутым

стенам! Скоро стена, выше и крепче первой, воздвигнулась, защищаемая башнями,

лежащими в небольшом одна от другой расстоянии; эти башни, в которых скрыты

были сокровища Иерусалима, сделались местожительством агентов Антиоха,

единственных обитателей этих пустынных мест. Тогда сирийский монарх возымел

мысль привести к единству религии подвластных ему народов. Иудея больше

всех отказалась повиноваться его воле, посему в главнейшие ее города были

посланы письма, в которых повелевалось иудеям, под смертной казнью, оставить

религию их отцов и отказаться от жертвоприношений и окроплений во святилище,

воздвигнуть алтари идолам, на которых оттоле должно было приносить в жертву

свиней и других нечистых животных. Было запрещено проводить обрезание детей.

Агенты с титулом правителей обязаны были наблюдать за исполнением этих

повелений. Наконец, в пятнадцатый день месяца еврейского года (145 г. эры

Селевкидов), Антиох дополнил меру своего нечестия, поставив на алтарь Господень

статую Юпитера Олимпийского. Кто отказывался поклониться пред нею, лишался

жизни; небольшая часть народа подчинилась этому постыдному игу, но многие

дети Израиля получили мужество и решились лучше умереть, чем оскверниться

мясами и осквернить священный союз. Сильное действие Маттафии скоро дало

другой оборот делу; вместо того, чтобы прельститься блестящими предложениями,

сделанными ему, он бросился на Антиохова посланника, который хотел принудить

его принести жертву ложным богам, убил его, разрушил алтарь и со своими

сыновьями удалился в горы. Для избежания преследования некоторые верные

израильтяне скрылись в пустыню; приверженцы Антиоха следовали за ними и

напали на них в день субботний. Но евреи решились лучше умереть, чем нарушить

свой священный покой отражением несправедливого нападения. Матгафия не

одобрил такого поведения и решился сражаться каждый раз, как встретит врага

своего народа, и с этой минуты война была приведена в порядок; сирияне

были отражены, и мужество иудеев, дополняющее численность, обуздало бесчисленные

отряды врагов. Иуда Маккавей наследовал своему отцу в управлении небольшим

войском, на котором утверждалась будущность Иудеи; он поразил и убил в

сражении Аполлония, который со времени своего вероломства в Иерусалиме

управлял Самарийской провинцией. Серон, полководец сирийских легионов,

хотел в свою очередь воспротивиться успехам Иуды и, полный уверенности

в своей силе, дал сражение; при первом нападении он был побежден и обращен

в бегство. Царь, раздраженный этими постоянными поражениями, выставил третий

корпус, который при своем устройстве получил годичное жалованье. Эта последняя

щедрость, целью которой было удержать воинов при их знаменах, окончательно

истощила царскую казну, и опасение недостатка денег внушило Антиоху мысль

идти за добычей в Персию. Чтобы обеспечить успех этого предприятия, царь

взял с собой половину своих войск и оставил Лисию, принцу царской крови,

управление царством и заботу о воспитании своего сына. До отправления своего

он приказал ему опустошить Иудею и истребить иудейский народ. Лисий вручил

начальство над армией, состоявшей из сорока тысяч пехоты и семи тысяч конницы,

трем полководцам, Птоломею, Никанору и Горгию. Эти люди внушали ему полную

надежду своим мужеством, высоким положением, которое занимали при дворе,

и своею приверженностью к царю. Но Иуда напал на них, разбил поодиночке

и уничтожил их силы; несколько воинов, избегших меча, возвестили Лисию

о несчастном конце похода; он напряг последние усилия и составил новую

армию из шестидесяти тысяч пехоты и пяти тысяч конницы, над которой начальствовал

сам лично; но был разбит, обращен в бегство и удалился в Антиохию, где

сосредоточил последние остатки своей силы и обдумывал новый план похода

против счастливого врага. В то время, когда эти события происходили в Иудее,

Антиох опустошил верхние провинции за Евфратом; он осадил Елимаиду (Персеполь),

о которой думал, что она заключала в себе все богатства, собранные в царствование

Александра Великого; но жители, знавшие о его намерениях, укрепились и

сделали вылазку, которая заставила его предпринять обратный путь в Сирию.

Находясь в Теватане, Антиох получил печальные известия из Иудеи. В слепом

гневе он приказал своему возничему погонять лошадей, чтобы поспешить в

Иерусалим, который он хотел сделать, по его выражению, могилой иудеев;

это-то время избрал Господь, чтобы наложить на него всю тяжесть своего

гнева. Антиох, пораженный страшною болезнью чрева, почувствовал, что гнев

его утихает. Неожиданный толчок выбросил его из колесницы, от чего болезнь

усилилась, члены изломались, и, чтобы наказание было совершенное, несчастный

сам видел разложение своего тела; оно падало кусками; черви источали его,

и вся армия не могла терпеть отвратительного запаха, распространявшегося

от него. Тогда он смирился и признал могущество и правосудие Бога Израилева.

Но тщетно он просил уменьшения своей боли; тщетно обещал, что иудеи, которых

он хотел отдать в добычу птицам небесным и диким зверям, будут наслаждаться

такими же льготами, как сирияне; тщетно дал обет украсить святой храм и

принять ту религию, которую он так оскорбил. Небесный Судия не внимал его

молитвам, и болезнь усиливалась каждую минуту. Видя приближение смерти,

он написал иудеям письмо; это письмо, смесь политики и страха, ясно свидетельствует,

что угрызения совести присоединились к болезням физическим, чтобы восполнить

наказание богохульника и убийцы: «Антиох, князь и царь, иудеям, любовь

к отечеству которых похваляет, спасения, здравия и благоденствия. Пусть

этот знак нашей памяти найдет вас счастливыми и исполненными всех ваших

желаний, и да приимет небо нашу благоговейную благодарность. Хотя мы страдаем

тяжкою болезнью, однако с удовольствием вспомнили о вас, по возвращении

из Персии, и почли обязанностью взять меры, относительно общего нашего

интереса, не потому, чтобы мы отчаивались в возвращении здоровья, ибо мы

надеемся на скорое выздоровление, но потому, что, видя, с одной стороны,

что наш отец назвал нас преемником, когда отправился на войну далеко от

своего государства, чтобы обеспечить спокойствие своих подданных, в случае

несчастных обстоятельств или задержки в присылке известий, видя, с другой

стороны, что соседние государи бросают взоры ненависти на наше царство

и ожидают конца событий, мы объявили царем сына Антиоха, охранявшего вас,

когда мы предпринимали поход в верхние провинции, и написали ему наши распоряжения.

Вот почему мы просим и требуем, чтобы, помня о благодеяниях, как публичных,

так и частных, полученных от нас, вы оставались верными нашему сыну, и

мы убеждены, что, согласно с нашими желаниями, он будет поступать с вами

милостиво и справедливо». За несколько часов до смерти своей Антиох собрал

друзей вокруг своей постели и изъявлял печаль о жестоком обращении с иудеями.

«Сон бежал от очей моих, — говорил он, — сердце мое изныло, и я падаю под

бременем болезни. Ослабление и самая горькая скорбь заменяют теперь счастье

и могущество, окружавшие меня. Величайшие бедствия, которыми я угнетал

Иерусалим, отяготели на мне. Я одобрял убийства и грабежи, теперь в наказание

за эти преступления умираю, пожираемый болезнью, в земле чуждой». Он сделал

знак Филиппу, своему любимцу, приблизиться, просил его принять управление

царством, вместе с диадемой вручил ему свою царскую одежду и перстень,

поручил воспитание своего сына Антиоха и скончался в 149 г. греческой эры.